«бидон битума в кофейнице у метро».
Сева с силой потер глаза, перечитал сообщение себя вчерашнего себе сегодняшнему:
– Что за бред?
Переместившись на край кровати, с некоторым усилием стащил с себя джинсы. Уныло пошлепал в ванную.
Кое-как умывшись, сказал собственному отражению в зеркале:
– Не просто спорт или отдых, а состояние души…
Отражение в зеркале – взлохмаченное, с глубокими тенями под глазами, – смотрело с выражением мрачной обреченности на лице.
– Чтобы не потерять почву под ногами, ощущение мира. Тихая речка. Немудреная снасть…
Сева показал отражению обложенный язык и поплелся на кухню, ставить чайник.
Ощущение было такое, что в черепную коробку сгрузили три самосвала противотанковых ежей и колючей проволоки.
Красный елочный шар пребывал на своем месте. Ради интереса Сева погляделся в него. Все та же унылая похмельная физиономия. Все та же обшарпанная комната с тремя криво приклеенными плакатами поверх обоев в цветочек – Эми Ли, Джордж Ромеро, Хелена Бонэм Картер.
И никакой магии. Никакого таинственного мерцания, намеков на выходы в Зазеркалье и торопящихся по своим делам кроликов с цепочками часов, свисающими из клетчатых жилетов «барберри».
Тоска зеленая.
Кое-как приведя себя в порядок, утомленность лица укрыв солнечными очками (благо на улице сияло чудесное пушкинское солнце, приглашавшее к лыжным прогулкам и гусарскому аллюру по родному заснеженному простору), Сева поковылял к остановке.
Маршрутка, по обыкновению, никак не хотела появляться.
В кармане джинсов, заставив вздрогнуть всем телом, завибрировал и затарахтел голосом боевого вертолета телефон.
Входящее SMS. Номер незнакомый:
«Прив! Я на месте. Дальний угол, диван. Синяя водолазка. Б.Б.».
«Значит, – подумал Сева, – я ему и номер успел свой дать? Ну, не идиот ли? На кой мне вообще понадобилось все это? Зачем было вообще трепаться в чатике про свои сны? А уж тем более принимать приглашение этого типа? Что на меня нашло? Приключений захотелось? А может, он маньяк? Вон на Западе был случай, один тоже знакомился по инету, а потом взял и сожрал чувака. Вдруг и этот «Бидон» из таких же? К нам сегодня приходил некропедозоофил… Может, ну его к черту?! Потом скажу, что заболел. Слег с простудой. И про сны я, мол, все выдумал. Да и вообще к черту это «рубилово», достало уже. Вот у меня пятьдесят второй, вернее, уже пятьдесят третий уровень. Обвес эпик, фиолетовый! Эльфийка-дамагер, знойная. Половину лок прошел. Правда, еще половина не пройдена, но… Господи, на что я трачу свою жизнь?!»
Маршрутка подъехала, гостеприимно раззявила дверь-пасть, предлагая Севе нырнуть с морозца в ее теплое нутро.
Немного помешкав, он все же принял ее предложение.
До метро его домчали на удивление быстро. Вот так всегда – когда со страшной силой спешишь куда-нибудь, то непременно будут и пробки, и снежные заносы, и стихийные бедствия локального масштаба.
А когда душа противится, когда оттягиваешь каждое мгновение – раз! И вот ты уже на месте.
Сева вошел в двери кофейни, замер на пороге, присматриваясь.
Сердце отчего-то заколотилось с удвоенной силой. «Как на первом свидании!» – язвительно телеграфировали из Министерства Внутренней Цензуры.
Сева уже и позабыл, как это – на первом свидании. Ну, была одна, еще в институте. Хорошая девушка, отличница. Тоненькая, глаза сливового оттенка, а волосы – белоснежные, вылитая Грибная Фея с локации Запретная Тропа в «рубилово-точка-ру». Сева об этом вспоминал каждый раз, когда ее выносил своими эпик-спеллами. Однажды гуляли они по набережной после просмотра какого-то смешного фильма. Кажется, там кого-то тошнило на бампер полицейской машины? Или там парень в хоккейной маске бегал за подростками по лесу? Словом, это было что-то молодежное. Они гуляли по набережной и ели мороженое. Девушка сказала: «Ты, Сева, конечно, очень хороший! И настоящий друг. Но ты как бы еще не сформировался. А мне это важно очень. Чтобы рядом был человек, сформировавшийся как личность». Сева немного обиделся. Решил, что это она так шутит, специально подтрунивает. Испытывает. Пошутил в ответ: «Ну типа если я полуфабрикат, так кто же тебе мешает, иди найди себе – чтоб на все готовенькое». А она почему-то ужасно обрадовалась, прямо захохотала. А я, говорит, уже. Неделю уже почти встречаемся. Не знала, как тебе преподнести, ты уж извини… Сева толком не помнил, как тогда сессию сдал. Все в тумане. Только песня все время крутилась в голове: сегодня в белом танце кружимся, наверное, мы с тобой подружимся.