— Нравятся? — вдруг спрашиваю назло своим мыслям. Не дразню. Интересно. Хочу услышать ответ.
— Да.
Просто и без лишних эмоций, но меня окутывает звук его голоса, которым произнесено это короткое слово. Он легко извлекает длинными смуглыми пальцами тонкую коричневую сигарету из посеребренного портсигара. Наблюдаю. Протягивает мне в угощающем жесте. Отрицательно качаю головой, и маленький огонек зажигалки пожирает кончик его сигареты, а причудливые очертания табачного дыма начинают подниматься вверх, завораживая своими сюрреалистическими формами. Тонкая струйка дыма вырывается из приоткрытых розовых губ Тео с выдохом и наконец, понимаю, откуда мягкий аромат ванили, источаемый им. Так пахнут его сигареты. Непроизвольно раздуваю ноздри, вдыхая этот запах. Я ненавижу табачный дым, но не в этот раз.
— Почему ты один? — вновь нарушает паузу Тео.
Слышу в его вопросе плохо завуалированный интерес, к которому примешивается еще что-то неуловимое. Досада?
— Кэти сейчас подойдет, — внимательно наблюдаю за ним, — нужно еще отвезти ее…домой.
— Вы давно вместе?
Застываю от этого вопроса. Чтобы я сейчас не ответил, это в любом случае будет ложь, потому что ни за что не смогу сказать ему правду. Потому что, не смотря ни на что, мне нравится чувствовать его интерес ко мне. Какой-то особый. Интерес, за который не уплачено пачкой купюр. Чистой воды эгоизм.
— На самом деле, мы просто друзья. — Голос Кэтрин спасает меня от необходимости что-то отвечать, а еще через мгновение она делает шаг на деревянную ступеньку, поднимаясь в беседку.
«Друзья»?! Незаметно перевожу взгляд и замечаю, как с лица Тео спадает легкое едва заметное напряжение.
— Энджи, можем ехать, — поворачивается она уже ко мне и как-то загадочно улыбается.
Поднимаюсь с места и протягиваю руку Тео для прощального рукопожатия. Теплая смуглая ладонь уверенно сжимает мою прохладную кисть. Несколько секунд не нахожу в себе сил чтобы отпустить его руку, а он будто сам ждет когда это сделаю я.
— Кстати, Тео, — вновь вклинивается моя леди, — это правда, что Вы открываете свою выставку?
Момент разрушен, осыпается блестящей крошкой. Тео разжимает ладонь и чуть удивленно смотрит на Кэтрин.
— Просто случайно услышала Ваш разговор по телефону, — пожимая плечами, объясняет она.
— Да, — кивает Тео и переводит взгляд вновь на меня, — завтра открытие. В выставочной галерее «Артлайф».
Я с легкостью читаю в его взгляде безмолвное приглашение, но вряд ли воспользуюсь им.
— Желаю удачи, — искренне улыбается Кэти.
Он благодарно кивает ей в ответ.
— Ни пуха, ни пера, — произношу я и чувствую, как в мою ладонь проскальзывает ладонь Кэтрин. — Удачи.
Мы выходим из беседки, в которой остается маленький кусочек тепла с запахом ванили. По пути к отелю Кэти подозрительно молчит, очевидно, устав за этот бесконечный день тоже. Торможу у входа и касаюсь ее плеча, заметив, что веки девушки прикрыты. Уснула. Кэтрин вздрагивает и сладко потягивается.
— Спасибо, — сонно.
— Оплачен. Выслан. Доставлен. Сегодня я твой, — усмехаюсь, напоминая о том, почему я рядом.
Она фыркает, закатывая глаза, но вдруг касается моей щеки легким поцелуем.
— Ты хороший, Энджи.
Выходит из автомобиля, захлопывая дверцу. Делает несколько шагов и вдруг вновь поворачивается ко мне.
— Думаю, ты знаешь, где находится «Школа Искусств»?
Непонимающе приподнимаю бровь.
— Галерея «Артлайф» располагается в ее здании, насколько я поняла.
С этими словами она, не дожидаясь ответа, взбегает по ступенькам и скрывается за распахнутыми швейцаром дверями.
Несколько секунд сижу, пытаясь осмыслить то, что только что услышал. Так вот зачем она завела разговор об этой выставке с Тео. Усмехаюсь, качая головой. Я оценил твою благодарность за сегодняшний день и щедрый бонус твоего благословения, Кэти, но вряд ли твои старания будут вознаграждены. Завожу мотор. Домой. В тишину и покой. В клетку своего одиночества.
Сумрак пустой квартиры приятно обволакивает меня и, не включая свет, я прохожу к кровати. Устало опускаюсь на ее край. Через миг откидываюсь назад, подкладывая руки под голову и прикрыв глаза. Мой дом — моя крепость. Здесь тихо и слышно как размеренно тикают часы, отсчитывая каждую новую секунду вечности. Здесь нет стен. Просторное помещение, наполненное воздухом, больше похоже на студию с тремя большими окнами с одной стороны, и условно разделено на сектора. Кухня, затем белый диван с парой кресел и столиком. И, наконец, кровать в самой глубине за раздвижной ширмой. Небольшой пентхаус. Дэйв когда-то помог мне снять его, и теперь это мое убежище.
— Парень, что ты тут делаешь?
Я сижу на краю тротуара, и у меня нет сил поднять головы. Я уже несколько дней ничего не ел и даже не помню, как оказался здесь. У меня нет денег. На мне грязная одежда, потому что я ехал на товарном поезде, трясясь от страха, что в любой момент меня найдут и вернут обратно, а после того, что я сделал, долго я там не проживу. В том Аду, где после обязательной вечерней молитвы приходит очередное насилие в лице человека, которым я всю жизнь восхищался как божеством. Которого считал идеалом. Которого любил. Не знаю, почему вдруг схватил те ножницы со стола и…
— Эй, ты слышишь?
Высокий мужчина садится рядом со мной, и понимаю, что мне уже все равно, что со мной будет дальше. Перед глазами плывут черные пятна, а голос незнакомца перекрывает раздражающий звон. Тьма поглощает внезапно, будто кто-то резко выключил свет. Когда открываю глаза, понимаю, что лежу на диване, а надо мной склонилось все то же незнакомое лицо. Широкий квадратный подбородок с тонкой идеально ухоженной бородкой. Черные глаза внимательно наблюдают за мной.
— Очухался, слава Богу, — вздыхает мужчина, — сколько тебе лет?
— Восемнадцать.
— А зовут как?
Молчу. Нельзя говорить. Мужчина мягко отбрасывает спутанную и грязную прядь волос с моего лица, но в его взгляде есть что-то похожее на то, как врачи осматривают своих пациентов. Беспристрастие.
— Красивый. И такая бледная кожа, — констатирует он, — как у ангела. Бездомный?
Молча киваю. Пусть будет, что будет. Уже все равно. За кусок хлеба сейчас я даже готов, чтобы меня вновь оттрахали. Это единственное, чем я смогу заплатить.
— Понятно. Я Дэвид, но все зовут Дэйв. Пошли, отмоешься, а потом я тебя чем-нибудь накормлю.
Дэйв не отличается сентиментальностью или лирикой, у него ко всему короткий деловой подход. Узнав, что у меня никого нет и мне некуда идти, он предложил заработать неплохие деньги. Не приукрашивая то, чем я должен буду заниматься, Дэйв, тем не менее, пообещал мне хорошую оплату, еду, одежду и крышу над головой. Я понимал, что сбежав от одного чудовища, теперь должен буду вновь переживать это снова и снова, если соглашусь. И я отказался. Ушел. Он отпустил, даже не потребовав с меня ничего за свое гостеприимство. Сейчас я понимаю, уже тогда Дэйв был уверен, что я сам вернусь к нему. И оказался прав.
Спустя почти год, который я перебивался с хлеба на воду за те жалкие гроши, которые мне платили в одной из забегаловок, где я убирал, я вновь встретил Дэйва. Не знаю, что именно сыграло свою роль, но на тот момент мне уже было абсолютно все равно, чем нужно будет заниматься, если я смогу более-менее нормально жить и я принял его предложение. Первого клиента помню до сих пор. Всю скопившуюся ненависть и горечь, тлевшую во мне, я вложил в тот трах. Своего рода неосознанная месть воспоминаниям. Мне повезло, это оказалось именно то, чего хотел клиент. Так началась моя новая жизнь, или лучше сказать ее подобие, которым я живу до сих пор. Со временем пришло безразличие и отрешенность, удалось атрофировать чувства. Стать красивой куклой-игрушкой. Стать Энджелом. Порочным падшим Ангелом. И я никогда не забуду своего «учителя», благодаря которому я сейчас тот, кто я есть.