— Ты мне скажи, где он? — ее явно уже «развозило». С рюмки, что ли? Но интересоваться у официанта Сени у Жана не было времени.
— Ну, не хочешь, чтоб я проводил, сама иди, вон туда, прямо по коридору и слева две двери. У нас дамы отдельно и кавалеры — тоже. А как у вас в Нижнем? — не удержался он от мелкой колкости.
— Как в Финляндии, все вместе. Не был там? Ну, и дурак… — Аля надела ремешок сумочки на руку, потом передумала, сняла и поставила на стол. Раскрыла и с фамильярной простотой совсем уже «глухой» провинциалки достала из нее несколько салфеток. Скомкала в руке и пошла в коридор, а сумочку так и оставила на столе. Жан напрягся, но она вдруг обернулась и, строго пригрозив ему пальцем, приказала: — Сидеть!
Еще секунду Жан, не шевелясь, смотрел на сумочку. Он уже успел увидеть заветную «зелень» внутри.
Затем, словно машинально, оглянулся, встретился взглядом с Левчиком, — и это снова заметил Щербак, — а затем медленным движением за ремешок потянул сумочку к себе, и она очень легко и незаметно исчезла у него за пазухой.
Щербак нажал кнопку сигнала.
Жан, морщась, встал, постоял, прижимая ладонь к животу, и медленно отправился вслед за ушедшей дамой…
Щербак тоже поднялся и пошел следом — в туалет, естественно. Но в коридоре Жана уже не было, только хлопнула выходная дверь. Ну, вот и все, что и требовалось доказать…
Жан одним прыжком влетел в машину, захлопнул дверь и привычно сунул руку к ключу. И в тот же миг в его шею, чуть ниже мозжечка, уперся холодный предмет, напоминавший дуло пистолетного ствола.
— Руки за голову, — услышал Жан спокойный и негромкий голос, и руки его сами поползли наверх. И тотчас же на запястьях щелкнули браслеты наручников. — Выходи, — снова услышал он и выбрался из машины.
Увидел высокого, светловолосого и явно незнакомого мужчину, который поигрывал, крутя на пальце его связку с брелками, понял, что за пистолет почувствовал всей кожей. Мужчина хлопнул его ладонью по животу: сумочка была засунута под брючный ремень.
— Правильно, так никогда не потеряешь.
Александр Борисович взял Жана за шиворот, с силой согнул его дугой и повел обратно, в кафе. А там их уже ждали.
— Ваш? — с улыбкой спросил он, вталкивая Жана в помещение, тот чуть не растянулся на полу.
— Наш, — улыбнулась Алевтина, отодвигая полную рюмку в сторону.
— Ну, тогда, Алевтина Григорьевна, приглашаем свидетелей, — сказал Агеев. — Вы, молодой человек, — он указал на напрягшегося Левчика. — В чем дело? Не знакомы? Так это и прекрасно. Вы, мы заметили, переглядывались с этим гражданином, вот и подпишете протокол задержания. А потом, если потребуется, вас вызовут в качестве свидетеля в прокуратуру. Дайте ваши документы, — и тон у Филиппа был такой, что Левчик не посмел ослушаться, достал и протянул свой паспорт.
В этот момент в кафе вошла Алла. Увидев, что все закончилось, она подошла к столу, у которого со скованными руками сидел Жан, усмехнулась и сказала:
— Алевтина Григорьевна, я буду вести протокол?
И она раскрыла папку с бланками протоколов допросов, усаживаясь напротив Жана. Тот застыл, как изваяние. И даже не ответил на требование Турецкого предъявить документы.
— Филипп Кузьмич, — Турецкий махнул рукой, действуйте, а то этот «замороженный» в себя прийти не может. Доставайте у него из штанов украденную сумочку, а из карманов все, что в них имеется… Так, а где у нас еще свидетели? — он посмотрел на официанта, тоже застывшего монументом идеи «Изумление» и махнул ему рукой. — Подойдите, дадите показания. Сядьте здесь.
— Вас ведь Сеней зовут? — обратилась к нему Алевтина нормальным и трезвым голосом, и тот растерянно кивнул. — Тогда можете забрать свой коньяк, к нему никто не притрагивался. А за кофе я с вами обязательно рассчитаюсь.
Турецкий хмыкнул.
В зале, в котором было еще немного народа, возник небольшой шум: шевеление, шорох ног, скрип отодвигаемых стульев, недовольные реплики. И Александр Борисович громко заявил:
— Попрошу всех успокоиться и не мешать проведению оперативно-следственного мероприятия по задержанию преступника. Работает сыскное агентство «Глория». Чтобы не затягивать процесс, начинайте со свидетельских показаний. А вы, Алевтина Григорьевна, заполняйте, пожалуйста, протокол. А я звоню в МУР…
И, не отходя далеко от стола, заговорил со Щеткиным:
— Петр, мы его взяли на «горячем». Сейчас оформляем. Поэтому можешь присылать своих ребят, пусть его «пакуют» и — в «Петры». Чего, думаю, с ним ночью-то работать? Там, — он усмехнулся, поглядев на бледного Жана, по лицу которого катился пот, — с ним другие до утра хорошо поработают. Надо им сказать насчет его ориентации… Ладно, мы ждем…