Он раскрыл рот, явно не собираясь меня благодарить. Но тут зазвонил один из телефонов. Лон повернулся и, сняв трубку, стал говорить и слушать, в основном слушать, а закончив беседу, произнес:
— Нервничаешь ты, словно одноногий, вздумавший состязаться в пинках под зад.
— Фи! — ответил я. — Это не только вульгарно, но и неуместно.
— Еще как уместно! Вспомни, месяц назад ты расспрашивал меня про Элен Тенцер, и я поинтересовался, нашли ли вы пуговицы.
— Что-то такое припоминаю.
— Ты ушел от ответа. Ладно. Но сейчас-то, подумай сам, что ты мне предлагаешь. Да, ты знаешь больше меня о тех пуговицах, но и мне кое-что известно: они были на комбинезончике малыша, их сделала Элен Тенцер, такие же пуговицы были пришиты к комбинезонам, обнаруженным в ее доме, у нее на воспитании находился ребенок, а после разговора с тобой ее убили. И вот теперь ты приходишь со своей ахинеей насчет Люси Вальдон и младенца и еще интересуешься, есть ли у меня вопросы. Есть. Ребенок, живущий у Люси Вальдон, — тот самый, который был в доме Элен Тенцер?
Разумеется, я ждал этого вопроса.
— Только это уже не для печати.
— Хорошо.
— Вплоть до особого разрешения.
— Я же сказал: хорошо.
— Тогда да.
— А Люси Вальдон — его мать?
— Нет.
— Не спрашиваю, является ли она клиенткой Вульфа, поскольку ответ очевиден. Если бы она таковой не была, ты не смог бы уговорить ее участвовать в вашем дурацком спектакле. Что же касается отведенной мне роли в этом представлении, то я — против.
— Но здесь нет никакого подвоха, Лон. Миссис Вальдон даст тебе письменное разрешение.
Он покачал головой:
— Это вряд ли поможет, если потом кто-нибудь подбросит в редак¬ цию бомбу. Нетрудно догадаться, что Элен Тенцер убили именно из-за ребенка. Этот ребенок буквально опасен для жизни. Не знаю почему, но чувствую, что я прав. Ты же просишь меня рассказать всей Америке не только о доме, где он живет, но и о площади, на которой дважды в день его можно видеть. Мило, не правда ли? «Газетт» укажет место, а на следующий день его украдут или убьют, или еще Бог весть что с ним сделают. Не надо, Арчи. Спасибо, что зашел.
— Уверяю тебя, этого не будет. Никоим образом.
— Так я и поверил.
— Ну что ж, тогда все, о чем мы говорили, — не для печати.
— Хорошо.
— Но могу сообщить еще кое о чем на тех же условиях. Ставлю тысячу против одного, не будет ни похищения, ни других бед. Пять недель назад миссис Вальдон обратилась к Ниро Вульфу с просьбой найти мать ребенка. Мальчика оставили в вестибюле ее дома, и до сих пор неизвестно, кто это сделал. Мы уже потратили немало денег нашей клиентки, разыскивая мать подкидыша, и продолжаем искать. Теперь мы основываемся на предположении, что женщина, шесть месяцев назад родившая малыша и бросившая его, независимо от причин, по которым она это сделала, наверняка захочет взглянуть на своего сына* Она прочитает страничку в «Газетт», пойдет на площадь Вашингтона, узнает по фотографии няню с коляской и подойдет ближе посмотреть на мальчика.
Лон поднял голову:
— А если она не знает, что малыш миссис Вальдон — ее сын?
— Мало вероятно. Но если так — мы понапрасну тратим время, силы и деньги.
— Тираж «Газетт» около двух миллионов. Если мы опубликуем твой рассказ, уже завтра вокруг коляски будут собираться толпы женщин. Что скажешь?
— Надеюсь, не толпы. Конечно, кое-кто придет поглазеть на ребенка. Роль няни будет играть самая лучшая женщина-детектив из тех, кого я знаю, — Салли Корбетт. Ты, наверное, слышал о ней.