— Доброго дня, испытуемый номер 1356, — произнёс он гулким, таким же механическим голосом, как у грудастой блондинки в белом халате. — Вы благополучно закончили первый этап испытаний. И получили вполне достойный результат. Больше ста баллов по шкале Грушевского. Но это ещё не конец. Чтобы стать полноценным членом нашего общества, так сказать, элиты. Тех людей, которые обладают высочайшей ценностью на Земле — высокоразвитым интеллектом, вам необходимо пройти ещё один этап испытаний. Он ещё более сложен и не менее опасен. Но, если вы смогли преодолеть предыдущий этап, вы сможете сделать это и в дальнейшем. Удачи, испытуемый номер 1356!
Пфф. Голограмма распалась в фейерверк золотистых искр. А я скрипнул зубами. Сукин ты сын! Значит, Грушевский придумал это гребанное тестирование! Нашёл бы этого мудака, вырвал бы ему кишки. Живьём бы вырвал. Ублюдок, говнюк хренов. С трудом сдержав поток матерщины, я откашлялся и проронил:
— Ну что же, у нас тут две новости.
— Начни с плохой, — мило улыбнулась Эва.
После того, как я решил спасти её, между нами возникла какая-то непреодолимая сила влечения, затягивающая нас обоих в омут, из которого я пытался вырваться, а Эва не отпускала, старалась затянуть меня всё сильнее.
— Плохой нет, — сухо обронил я. — Первая новость — они нас не видят. И не знают, что нас четверо, а не один человек. Один бы и не прошёл тот уровень. Вторая новость — имея эту штуку, — я ткнул пальцем в устройство для создания порталов, — Мы не будет проходить следующий этап. А просто проникнем куда надо. Наделаем «кротовых дыр» и всё.
— А кто это такой был? — хмуро поинтересовался Гришка.
— Валентин Грушевский, главный конструктор ракетных двигателей первой ступени на химическом топливе. Этими ракетами мы выводили с Земли узлы для нашего звездолёта.
— А, помню-помню, — подхватила Эва, на лице возникла брезгливость. — Друг Артура. Помешан на идее сверхчеловека. Хотел, чтобы на Земле воцарилась «аристократия разума».
— Подонок, заставить бы его самого проходить это тестирование, — пробурчал я.
— Ладно, болтать некогда. Надо двигаться дальше.
Этот коридор мало отличался от тех, которые мы прошли. Невидимые лампы заливали равнодушным светом стены, потолок и пол, выложенные в шахматном порядке бело-серыми, аккуратно пригнанными друг к другу, бетонными панелями. У самого верха — широкое окно, закрытое ребристым стеклом — для наблюдения за испытуемыми, наверно. Но я не заметил никакого движения — не оставляло ощущение, что людей там нет, как нет их во всем этом громадном комплексе. От этого порой накатывало чувство вселенского одиночества. Единственное отличие
— коридор вывел нас не к очередной шахте лифта, он оборвался на круглой дыре с невысоким бетонным бортиком по краям.
— Та-а-ак, — разочарованно протянул Гришка, бросив взгляд вниз. — Ну и как нам отсюда выбраться?
— А это нам на что? — я ухмыльнулся и снял с плеча устройство порталов. —
Сейчас телепортируемся туда, куда нужно. Мизэки, как считаешь, куда стоит пробраться?
— Думаю сюда.
В воздухе прорисовался зелёными мерцающими линиями лабиринт, но неполный, а словно обгрызенный по краям.
— Не понял. Почему отражается не всё?
— Сканер не позволяет. Не хватает мощности, — объяснила Мизэки.
Уверенности в её голосе я не ощутил, моего взгляда она почему-то выдержать не смогла, отвела глаза. Что с ней? Устала? Потеряла надежду выбраться отсюда? Нет, тут что-то было иное, но что, я понять не мог.
— Я понял. Давайте двигаться дальше.
Наклонился над дырой и шмальнул вниз из устройства порталов. А затем создал вход в одной из высоких прямоугольных грязно-серых бетонных панелей, которыми были отделаны стены.
Здесь оказалось совсем не так, как в остальном комплексе — небрежно положенная кирпичная кладка, квадратные, выкрашенные облупившейся краской, трубы воздухопроводов. Из шести овальных ламп, встроенных в стены, горело только две. Ещё одна, действуя на нервы, то вспыхивала безжизненный белым светом, то тускнела желтизной, то гасла. В углу — груда наваленных деревянных ящиков, турелей, перекорёженных труб, балок. Тошнотворно-сладковатый запах разложения, гниющего дерева, ржавчины.
Коридор привёл нас к дверям, за которыми оказался зал размером с футбольный стадион, с потолком высотой в трёхэтажный дом, подпираемый колонами квадратного сечения. В стенах из грязновато-серого необработанного камня по периметру зиял ряд прямоугольных ниш. Скорее бойницы для пулемётов или пушек
— хрен их разберёшь. По периметру зала, ниже основного уровня пола, проходила траншея, глубиной почти в человеческий рост — здесь мы и спрятались.