По информационному экрану справа от меня побежали сообщения. Ян отдал приказ всем пилотам выставить координаты целей и по его команде атаковать. И тут стало скучно, что вся операция сведётся лишь к простому уничтожению с воздуха лагеря Макбрайда. Несчастные обманутые люди не смогут защитить себя. Погибнут под ударами ракет и бомб. Разве кто-то может сопротивляться мощи семнадцати суперсовременных космолётов?
У меня разбежались глаза — на центральном экране замелькали, запрыгали значки, целое море символов разной формы и размера. Но я сосредоточилась и ясно поняла, что означает их странный танец. Справа сверху высота, на которой мы летели. Под ней градусы тангажа. По центру — авиагоризонт, левее его - тяга двигателей. И самое главное — прицел.
Атака! Сорвались с пилонов ракеты, пошли на цели. Заполнили своими прекрасными точёными формами экран. И словно я сама неслась на невероятной, сверхзвуковой скорости вместе с огненными посланцами смерти.
— Твою ж мать! — выругался Ян.
Над лагерем вспыхнул фейерверк искр. Открылись огненные врата и вытолкнули в пространство огромный куб. Он пламенел, будто вырезанный из нашего светила. Медленно вращался и ярко-оранжевые реки завораживающе красиво текли по его граням. Ракеты, не долетев до цели врезались в это пылающее море огня. Оно поглотило их целиком, выплеснув лишь фонтанчики раскалённой магмы.
Эфир заполонили беспорядочные ругательства, злые, растерянные, раздражённые. Ян быстро пресёк их. Тишина. Только оглушающий рёв турбин.
— Ганс, попробуй разрезать объект лазером, — сказал наконец Ян, голос его, всегда звучавший резко и чётко, сейчас едва заметно дрожал. Ощущалась досада или скорее ярость, что он не смог предусмотреть всё. — Будь осторожен. Очень осторожен.
— Есть, сэр!
Наш космолет резко пошёл вверх, промчался над пылающим кубом и Ян сделал боевой разворот. Потемнело в глазах, на грудь будто навалился слон, перехватило болью горло, я не могла сделать даже вздоха. Но через пару секунд всё отпустило, оставив дрожь в руках и коленях.
Сверкающий лазерный меч разрубил куб сверху донизу. Он развалился на части, обнажив ярко-оранжевое ядро. И вновь соединился, словно куски его притянуло магнитом. Резко крутанулся вокруг себя, и с поверхности сорвалась высокая петля протуберанца.
— А-а-а! — истошный крик ударился в барабанные перепонки, сковав всё тело ужасом.
— Что случилось, Ганс? Говори! — приказал Ян. — Какие повреждения?
На экране закрутился силуэт космолёта, прорисованный зелёным пунктиром. На левом крыле словно расплывалась кровавая рана с рваными краями.
— Меня задело, командир. Но всё под контролем! — наконец, послышался голос.
— Возвращайся на базу, — скомандовал Ян.
— Нет! Электроника выдержала. Сейчас восстановлюсь и снова в бой! — голос звучал как-то неестественно весело.
— Хорошо!
И вновь тишина в эфире. Мы облетели ещё раз над кубом, который величественно плыл в пространстве, насмехаясь над нашими бесполезными потугами. Ещё разворот. Видимо, Ян не мог принять решение.
— Ян, — наконец, я не выдержала и собрав всю силу воли, решилась сказать: — Вы можете попробовать ударить по кубу из пушек с жидким азотом. Судя по параметрам, температура не такая уж большая.
Беккер не ответил. В душу хлынула обида — в этом мужском мире меня никто не воспринимает всерьёз. Я лишь говорящая кукла, которая лепечет глупости. Слезы выступили на глазах.
— Слушай мою команду, — мою душевную истерику прервал ледяной голос Яна. — Атакуем с шести сторон...
В каждую грань ударился сверкающий столб, схватил в ледяные объятья. Куб вздрогнул, провернулся медленно, словно со скрипом. А я прикусила до крови губу, сжалась в комок, дожидаясь окончания представления.
Чудовищной силы взрыв разорвал пространство. На небе расцвёл гигантский цветок астры — белоснежный, чарующе прекрасный в своей гибели. Куб разнесло на мириады сверкающих осколков. Забарабанили по обшивке, фонарю кабины. Воздушная волна бросила космолёт в пике, но Ян тут же перехватил управление и выровнял полёт.
На месте куба остался неровный, напоминающий сердце, обломок, он сиял в пустоте чистым ровным пламенем. Боролся изо всех сил с поглощающей его тьмой, что жадно пожирала его изнутри. Алые ручейки мерцали на его поверхности. Но гасли один за другим. Вспыхнули последние огоньки, и последний обломок разлетелся на фонтан сверкающей антрацитом пыли.