— Как передать?
— Мысленно. Мысленно. Напрягись. Представь, что видишь её. И дай увидеть мне.
— Олег, это сложно, — она покачала головой. — Чтобы передать тебе мои мысли, общаться с тобой телепатически, мне пришлось использовать тот пыточный инструмент. Помнишь? Разряд током, чтобы активизировать те области твоего мозга, которые отвечают за телепатию. А так…
— А ты попробуй просто так, — я подошёл ближе, взял её за талию. — Вдруг получится без шоковой терапии?
Она немного выгнулась назад, глаза остекленели, и я вдруг ощутил, что впадаю в некое оцепенение, в транс. И мысли Мизэки стали прозрачными, понятными. Ясно и чётко я увидел всё внутренности корабля, будто знал это и раньше. Мелькали картинки — причудливо изогнутые под немыслимым углом ленты магнитных трапов. В огромных залах трудились инопланетные механизмы. В овальном бассейне, выбрасывая огненные фонтанчики, кипела ярко-оранжевая лава.
Иногда я чётко осознавал, как всё это работает, но чаще всего меня охватывал лишь восторг перед гением, который смог сделать это. И всё заслонила величественная картина — в огромном пустом зале в центре возвышалась шестигранная колонна, высотой с небоскрёб. Насаженные на неё широкие кольца разного диаметра, быстро вращались, разбрасывая ослепительные искры. Шипя они падали на прозрачный пол, и словно проходили насквозь, превращаясь в прекрасные звёздные кружева.
— Последнее, что ты увидел, — сказала Мизэки. — Это устройство, которое позволяет нам перемещаться по Вселенной и пролетать в другие миры. Но оно не работает. Крутится вхолостую. Потому что обратный механизм, его «сердце», с которым он связан, разрушен астероидом.
— Красиво. Если показать Артуру, может он смог бы понять, как все это восстановить. Почему вы не обратились к нему? Ему было бы интересно.
— Я так и сказала Адаму, но он не захотел раскрывать тайну нашего корабля.
— Я понял.
Я повесил на плечо дезинтегратор, плазмаган, а Мизэки отдал арбалет, который стрелял раскалёнными болтами. Лёгкий, но эффективный. Расставаться с остальным оружие жутко не хотелось, но и захватить всё мы не могли.
Подошли к выходу, и Мизэки набрала код.
И тишина. Никакого движения. Мизэки занервничала, вновь набрала код, и опять — неудача.
— Адам заблокировал выход, — сказала она таким упавшим голосом, что, казалось, наступил конец света.
— Не дурак же он. А я-то думал, чего он не насылает на нас новые орды врагов. Теперь мы в ловушке.
Я задумался. Плазменным резаком вскрыть эту дверь раз плюнуть, но мы потеряли бы кучу времени. И неизвестно, сколько пришлось бы уничтожить врагов. А боеприпасов в этой лаборатории было маловато.
Мизэки растерянно моргала, от лица отлила кровь. Испугалась, девочка. Но я знал, как её утешить и ободрить. Вызвал мысленно схему корабля и нашёл выход.
— Пошли! — скомандовал я бодро, и направился в угол зала, где на постаменте вращался, словно средневековый рыцарь в доспехах один из гардов, чей отряд я разъял на атомы. За ним, в углу, почти не отличимая от остальных плит пола, выступала шестигранная крышка люка.
Вообще заметил, что почти всё вокруг — стены, пол, постаменты для оружия были шестигранными. И решётка на моей боевой руке тоже подражала пчелиным сотам. Самая устойчивая и гармоничная структура. Пчёлы это давно поняли, а люди пришли к осознанию подобного не сразу.
Я развинтил болты, на которых держалась крышка, и довольно легко сдвинул, обнажив тёмный зев колодца. Посветив фонариком, понял, что бездна обманчива. Дно там как раз просматривалось хорошо. Спрыгнул вниз и помог спуститься Мизэки. Глаза мгновенно адаптировались к темноте. Я переключил их вначале на инфракрасный режим и тут же обнаружил в полусотне шагов длинное тело. Судя по очертанию — этелофактус.
И точно, тварь спала прямо на блестящих кишках труб, проходящих по полу. Проснулась и начала лениво потягиваться. Ну, прямо как кошка. Потом рявкнула, и медленно виляя длинным, как у варана, хвостом, потрусила к нам.
— Мизэки, стой за моей спиной, — скомандовал я.
Выхватив из брюк припасённый там плазмид, я швырнул в звероящера. Бабах! Мизэки взвизгнула. А фонтан кровавых ошмётков полетел прямо в нас. И на долю секунду я пожалел, что у меня нет щита против этой мерзости. Машинально поднял левую руку, пытаясь защититься и…
Летевшая в нас груда мясного фарша вдруг глухо шлёпнулась о невидимую преграду и медленно стекла багровыми потёками.
— Это ещё что такое? — удивлённо я поднёс левую руку к глазам.
Теперь сквозь кожу проступила серебристая решётка, но с теми же ячейками- сотами. А в них будто плескалась голубая жидкость.