- Твои люди пока что уличная банда, сынок, - сказал Альваро, впиваясь в Хэнкса своими зрачками. - Им нужно многому научиться, и в первую очередь дисциплине.
- Я понимаю, синьор Меркано.
- Одного понимания мало, сынок. Нужны действия... - прервал Хэнкса Альваро. Ему не нравилось, что этот ублюдок с улицы осмеливался произносить без разрешения какие-то слова.
- Сегодня пройдете по своему излюбленному маршруту, где вы обычно задирали прохожих и вырывали у старушек сумочки...
В этом месте синьор Альваро позволил себе презрительную улыбку, показывая, как он относится к Хэнксу и его банде необузданных молокососов.
- Так вот, пройдете по тому же маршруту, но теперь уже как настоящие пехотинцы босса Джованни. Невозмутимо и с достоинством...
Синьор Альваро даже приосанился, показывая, как именно должно выглядеть достоинство пехотинцев босса Джованни.
- А теперь можешь задать мне пару вопросов, - наконец сказал он.
- А что мы должны делать, синьор Альваро? - спросил озадаченный Хэнке.
Он был уверен, что ему поручат разобраться с какими-нибудь крутыми парнями, к каковым он себя также причислял. Погони, скрежет автомобильных покрышек и стрельба от бедра из автоматического оружия - таким представлялось Хэнксу его первое задание. А тут - пройдитесь с достоинством!
- Я же сказал: только пройдетесь, и на этом все. Никого не трогать и не задевать.
- Но... но если какая-то тварь вдруг будет угрожать нашей жизни, синьор Альваро!..
- Ну, если вопрос пойдет о жизни и смерти, тогда вступайте в бой - ничего не поделаешь. Но в таком случае никаких шуток и полумер быть не может. Нож просто так не вынимать и пистолетом над головой не размахивать. Понятно?
В голосе Альваро все так же звучали презрение и издевка, однако Хэнке их не слышал, мысленно примеряя на себя новое амплуа достойного человека.
Впрочем, делать было нечего. Никто его не тянул за язык и не заставлял набиваться в работники к боссу Джованни. Дефлектор буквально преследовал одного знакомого гангстера, чтобы тот нашел ему "хорошее применение", и тот при случае замолвил слово. У мистера Перло как раз намечалось расширение штатов, и уличных оболтусов решили взять на воспитание. К тому же и стоили они недорого.
Хэнке Дефлектор вернулся к своим дружкам, окрыленный высоким доверием, начисто позабыв про свое удивление. Теперь он сам, тем же насмешливым тоном, разъяснял членам шайки, почему нельзя громко сквернословить, плевать на пол и хватать за грудь приглянувшуюся девушку.
- Теперь мы пехотинцы босса Джованни, ребята. И никто не смеет переступать нам дорогу. Вам понятно?
- И даже ребята с Блэк-Энда? - гундосо переспросил парень по прозвищу Семафор, которому неделю назад сломали в Блэк-Энде нос.
- Блэк-Энд - обычная уличная шпана, дружище, а мы профессионалы. Мы наемники - псы войны! - уже закричал Хэнке так громко, что несколько бродяг, копошившихся у мусорных баков, оглянулись.
- Ну, насчет псов войны ты немного загнул, - возразил Томато и поиграл мышцами лица. Затем задумчиво перекинул из руки в руку кастет и добавил: - Мы еще не псы войны - факт.
- Но будем! - уверенно пообещал Хэнс.
- Это ясен пень, - согласился Томато.
8
Обычно Хэнке Дефлектор выступал впереди войска, состоящего из тридцати двух головорезов, но на этот раз он решил взять с собой только пятнадцать человек - тех, кто, по его мнению, выглядел наиболее прилично и походил на достойных пехотинцев босса Джованни.
После более чем усиленного инструктажа бойцы Дефлектора чувствовали себя скованно и делали странные вещи, совершенно несвойственные им прежде.
Например, Семафор при входе в подземку придержал стеклянную дверь, чтобы та не ударила старушку. Да еще добавил при этом:
- Осторожнее, бабуля...
Дружки как по команде уставились на него с таким видом, будто у Семафора свалились штаны.
Другой случай - Томато. Он по настоянию Хэнкса не доставал из кармана кастет, а чтобы занять руки, купил в киоске журнал. Именно купил, а не выхватил первый попавшийся из рук зазевавшегося прохожего. Впрочем, журнал не мог заменить кастета, и Томато сосредоточенно мял бумагу узловатыми пальцами, чувствуя с непривычки легкое головокружение и тошноту.
Обитавшие в переходах нищие, которых Хэнке регулярно грабил, при появлении отряда в кожанках моментально попрятались, однако громилы даже не посмотрели в их сторону, следя за своей осанкой и походкой.
На пересечении подземных частей Сороковой и Триумфальной улиц вся группа остановилась у общественного туалета. Раньше для физиологического облегчения годился любой угол, однако теперь менялось буквально все.
Подавая личный пример, Хэнке первым вошел в туалет и прежде всего остановился возле умывальника, чтобы сплюнуть. Раньше он не задумываясь плевал на стены и не подозревал, что эта привычка стала для него необходимостью, почти такой же важной, как дыхание. От долгого воздержания во рту у Дефлектора образовалась неприятная сухость, и он опасался, что это отразится на его здоровье.
Из кабинки вышел Синий Кактус. Цепь с шипами, которую он прежде повязывал в качестве пояса, была спрятана под куртку, и Кактус выглядел как обычный человек. Правда, сейчас он заметно нервничал.
- Там это... - сказал он, кивая через плечо. - Вода...
Хэнке внимательно посмотрел на своего дружка и не сразу понял, что тот только что спустил за собой воду. Когда же до него дошло, то он захотел похвалить Кактуса, но потом решил не делать этого, а только сказал:
- Это же нормально, Синий.
9
Далее обход территорий происходил без приключений, и труппа Хэнксае спустившись еще на пару ярусов, двинулась вдоль вереницы стеклянных дверей универмага "Маршалл".
Ярко освещенные торговые залы изливали свет в сумрачную галерею и создавали атмосферу праздника, а возбужденные покупками посетители универмага придавали этому ощущению большую достоверность.
- Клево, - не выдержал Семафор. - Прямо как на День независимости. Не хватает только салюта.