Сколько Маркус так пролежал, он не помнил; очнулся лишь от дальней сирены пожарных и полицейских машин. Поднял голову – вдалеке виднелись проблесковые маячки, красные и синие. Это, должно быть, к нему…
Пожарные уже отъезжали от дома, когда Маркус дошел до него. Ноги его, словно скованные, с трудом ступали по уходящей из-под них земле, а он все старался тащить свое полумертвое тело туда, к телу мертвой жены.
Полиция уже была там. Кристофер ходил возле тела Кэтрин. Медэксперт, сложив ватные палочки в небольшой прозрачный пакет, закрыл свой чемоданчик.
– Ну, я пойду, – сказал он, задержав взгляд на Хейзе, и опустил глаза.
Собака ела с руки одного из полицейских.
– Ничего не нашли. Осмотрели весь дом – никаких следов кражи.
– Сработала сигнализация: приехали пожарные, вызвали нас, – слышал Маркус голос Криса. – Мне очень жаль.
Тот хотел приобнять брата, но лишь тихонько похлопал его по плечу.
В доме пахло печеными яблоками. Дым рассеялся, с потолков перестало лить. Кейт все так же лежала на мокром полу; возле нее ходила сержант Раслин и освещала фотовспышками ее упокоенное лицо. Она посмотрела на Хейза, сжала губы и ничего не сказала – просто продолжала снимать.
– Чертовы пожарные датчики, – сказал Кристофер. – Если здесь и были чьи-то следы, то вода все смыла.
– Если есть отпечатки пальцев, найти их не проблема, – возразила сержант.
– Да, знаю… – Крис посмотрел на брата. – Тебе лучше присесть.
Маркус не двигался с места.
– Послушай, дружище, лучше присядь. – Кристофер подвинул один из стульев.
Маркус смотрел в пустоту.
– По первому осмотру, – продолжил Крис, – никаких следов сексуального насилия не было.
Он не знал, что еще сказать.
– Можно забирать? – спросила Раслин у Хейза. – Я уже закончила, и эксперты тоже.
Маркус молчал.
– Уносите, – сказал Кристофер двум ожидавшим у двери парням.
Кэтрин положили в черный мешок, погрузили на носилки и унесли.
– Если хочешь, можешь остаться у нас, – сказал Кристофер.
– Нет, мне надо в морг.
– Но там тебе нечего делать…
Запах больницы и формалина, высокие двери, каталки, бьющиеся об них, люди в больничной униформе, проходящие мимо него, длинные лампы холодного света неустанно трещат, отдаваясь треском в висках…
– Я попросил Раслин как можно быстрее сделать те фото, – сказал Маркус, сидя напротив высокой железной двери.
– Когда она их проявит, я сам тебе их принесу. Что тебе здесь делать? Прошу тебя, езжай к нам домой.
– Никуда я не поеду.
– Что ты хочешь услышать?
– Причину смерти.
– Ты же и так все знаешь. Езжай к нам, пожалуйста, я вызову такси.
– Нет, я к себе, – сказал Маркус. – Я поеду к себе, только утром.
Солнце уже всходило, когда Маркус вышел из морга; он уже ничего не боялся и не чувствовал ничего. Ни тела, ни ног, ни земли под ногами.
«Причина смерти: черепно-мозговая травма, ишемия мозга, кровоизлияние в мозг. Примите мои соболезнования, мистер Хейз», – шумели в ушах слова медэксперта.
Раньше в моргах пахло спиртом и формалином, но сейчас еще и… Ему казалось, что он сходит с ума, – повсюду мерещился запах ванили. Ему казалось, что он сам пропитался им. Хотя, может, оно и правда… Тот тип тоже так пах.
«Извините», – вспомнил Маркус голос ублюдка. «Извините», – звенело в больной голове.
Хейз подставил лицо снежной буре – и разрыдался в нее.
3 глава
Маркус провел ладонью по запотевшему окну. Белое марево так и стояло над городом, не собираясь никуда уходить. Филиппа уже заканчивала мыть полы и перешла на мебель; она старательно протирала высокие столовые стулья, от спинки до ножек, сверху вниз, сверху вниз. Темноглазая женщина работала уборщицей в их отделе, а также подрабатывала по вечерам. Кристофер попросил ее вымыть полы в доме брата – но, узнав, какое горе случилось у мистера Хейза, Филиппа решила вымыть все, даже мебель, а заодно и поставила суп на плиту, он пах говядиной и лимоном.
Хоть чем, думал Маркус, лишь бы не ванилью.
Кэтрин все еще была в морге, а ему по-прежнему казалось, что он бросил ее. Уснуть у него так и не получилось. Вся постель пропиталась ее запахом, вся спальня – ее духами. Маркус вцепился в измятую простыню – так и встретил рассвет.