– О многом нужно серьезно подумать и, прежде всего, о необходимости самого проекта. Мне все это кажется полнейшим идиотизмом! – я не хотел так откровенно обижать своего собеседника – человек он вроде бы умный и на сумасшедшего не похож, – но меня просто понесло, – Предположим, само перемещение технически возможно, что, с моей точки зрения, было бы чудом, но вы даже не можете предположить, с какими трудностями столкнетесь. Представьте себе, вы, современный человек, появляетесь в римской Иудее. Во что вы будете одеты, на каком языке будете разговаривать, как будете себя вести, на что будете существовать? Да мало ли вопросов можно задать по этому поводу. Согласитесь, что все это похоже на авантюру. Если вы действительно там окажетесь, то вас либо сразу арестуют, либо зарежут разбойники, – все больше распалялся я.
Конечно, я тогда еще плохо знал и понимал Кравченко. Не так-то просто было его обидеть или сбить с толку. Позднее я в полной мере оценил его целеустремленность, его веру в правильность своего выбора и огромное самообладание.
Он ничуть не обиделся на мою реакцию, наоборот, стал еще спокойнее и убедительнее.
– Дорогой Михаил, вы, возможно, удивитесь, но я уже давно думал обо всем этом. Я проработал массу литературы, изучил, насколько возможно, бытовые условия тогдашней жизни и могу ответить на все поставленные вами вопросы. Одежда – это очень важный момент. Я примерно знаю, как одевались люди в то время, это можно выяснить точнее и сшить одежду на заказ. Разумеется, возможны накладки, поэтому после перемещения одежду необходимо сразу поменять на местную.
– И где вы ее возьмете? – ехидно поинтересовался я, еще не понимая тогда, что уже включился в обсуждение деталей проекта.
– Куплю.
– На какие деньги, на шекели или, может быть, на доллары?
– Это действительно очень важный вопрос, – невозмутимо произнес Кравченко, – но я и об этом подумал. Мы должны взять с собой что-нибудь на продажу, причем необходимо тщательно продумать, что именно.
– Ага, вы собираетесь там заниматься мелкой спекуляцией!
– Теперь насчет языка, – продолжал он, не замечая моего выпада, – в то время в Иудее разговаривали по-арамейски. Этот язык я знаю плохо, вернее, недостаточно хорошо для общения, но зато я знаю древнегреческий и латынь. Мы выдадим себя за паломников издалека, скажем, из Трапезунда.
– Где это? – такое название я услышал впервые.
– Это город на севере Малой Азии, в Каппадокии.
– Мне это мало что говорит, – пожал я плечами.
– Сейчас этот город называется Тробзон. Он расположен в северо-восточной части Турции на побережье Черного моря, не так далеко от современного Батуми. Когда-то он входил в состав Понтийского Царства, а в то время, о котором мы говорим, принадлежал Римской Империи.
– И что, там тоже жили евреи? – не поверил я.
– Евреи жили везде.
– А почему мы должны быть именно оттуда? – заинтересовался я.
– Потому что вряд ли кто-то из тех, кого мы встретим, будет знать, где это находится, как там живут люди, на каком языке говорят и так далее. Это даст нам свободу маневра, во всяком случае между собой мы сможем разговаривать по-русски.
Вот так! «Мы встретим, мы сможем, мы будем...» – мысленно повторял я про себя.
Кравченко еще долго рассуждал о деталях путешествия. Оказывается, он многое тщательно продумал. Самые обыденные бытовые мелочи вдруг стали превращать фантазию в реальность.
Помню, когда я мальчиком читал «Робинзона Крузо», я так увлекся тем, как герой обустраивал свою жизнь на острове, что к концу книги абсолютно поверил в документальность описываемых событий.
Кравченко планировал путешествие в два этапа. Первый – разведка. Необходимо было попасть в прошлое уже после казни Иисуса, чтобы точно установить дату события, затем вернуться в наше время и отправиться вновь в точно установленный год.
«А ведь если бы существовала машина времени, – вдруг подумал я, – то путешествие в прошлое было бы вполне реальным... Стоп, что значит «если бы», да она уже фактически существует, и создал ее я, остались лишь мелкие, мало что значащие доработки. Уж с самим-то собой нет смысла лукавить».
Мне никогда не приходила в голову такая дикая мысль – испробовать хроноскоп для проникновения в прошлое. Я просто подходил к хроноволновой теории чисто теоретически.
Вот если бы профессору Шапиро удалось построить хроноскоп, неужели он не попытался бы использовать его для путешествий во времени? Да он бы сам первый отправился куда-нибудь, к черту на рога, лишь бы поскорее испытать свое изобретение.
Все-таки не хватает мне авантюризма. А настоящему ученому без этого никак нельзя.