— Эдвард! Ты отстаешь! — Раздалось на частоте, когда он проломился сквозь стену, разделявшую жилые квартиры, поскольку локаторы обнаружили противников внутри помещения. С близкого расстояния пулемет буквально аннигилировал тела дикарей, от их защиты пользы выходило как от груда мусора. Эдвард стрелял короткими очередями в три заряда, успевая только замечать, как разлетаются кровавые ошметки, еще несколько секунд бывшие телами мутантов.
— Сейчас буду. Я еще в здании. Тут много врагов — Добавил он, зафиксировав на датчике сердцебиения еще три цели. — Удерживайте позицию и зачищайте окрестные территории. Тут их разбрелось по всем комнатам, только успевай отстреливать…
Зайдя в другую комнату, он оглянулся по сторонам, держа оружие наготове. Жилые помещения во многом походили друг на друга, отличаясь только расположением полок, шкафов и прочего хлама, по которому иногда даже можно было сказать, кто здесь живет. Во всем остальном — однотипные комнаты, связанные друг с другом небольшими коридорчиками, составляя очередную жилую квартиру. Именно эту он уже успел порядком разнести, проламываясь прямо через стены, благо они здесь исполняли чисто декоративную роль. Датчик сердцебиения показывал, что в этой комнате есть еще кто-то живой. Стрелять сквозь дверцу шкафа будущий барон не стал и, держа одной рукой оружие, второй осторожно отодвинул преграду в сторону. Как оказалось, там пряталась семья из матери и двух детей.
— Ребят, у меня выжившие. Трое гражданских, — сообщил он по радио, глядя на сжавшихся от страха людей, у которых глаза, казалось, распахнулись намного шире положенного природой размера.
— А у нас тут новая волна дикарей! Мы нырнули в самое змеиное гнездо! Я почти уверен, они под боевыми стимуляторами! Совсем безбашенные. Мы их отстреливаем, но нас давят огнем. Вдвоем тут слишком долго не протянем! Ты где?! Нужно перегруппироваться с остальными!
— У меня трое гражданских! — с нажимом рявкнул Эдвард, воспользовавшись появившейся паузой, чтобы сменить магазин пулемета. — Вам повторить еще раз или со второго все же понятно стало?! Мы именно их жизни здесь спасаем, а не свои!
— Эдвард! Тут до кучи мутантов! Двигай сюда, или мы покинем позицию без тебя! Матерь Земная! Я не хочу умирать на этой Небом забытой улочке!
Наследник бароната посмотрел на зажавшихся в углу детей, инстинктивно пытавшихся найти укрытие в объятиях матери. Обычные и ничем не примечательные люди, десятки миллиардов подобных живут на Рейнсвальде и имеют куда большую ценность, чем только что признанные подданными короны бывшие дикари с Поверхности. В любой другой раз он бы прошел мимо, даже не обратив на них внимания. Однако отступиться от приказа будущий барон не мог. Все его обучение требовало четко следовать установленным правилам и выполнять приказы.
«Лишь тот, кто познал подчинение, сможет справиться с грузом командования», — гласила старая армейская поговорка.
Со своей стороны гражданские должны были видеть больше похожего на робота из-за тяжелой закрытой брони солдата, чье забрало изображало плачущий лик ангела возмездия из золота и с рубиновыми каплями слез на щеках.
Королевские войска считали своим покровителем небесного ангела Ариана, когда-то в древности первым спустившегося из чертогов всемогущего Отца, чтобы очистить мир от скверны Тьмы. Если верить легендам, он плакал кровавыми слезами, видя, во что превратились создания Отца, искалеченные Тьмой, и убивал не столько из-за жажды разрушения, сколько обрывая страдания этих существ, обреченных на вечные муки. В память о той легенде забрала шлемов королевских войск всегда украшали рубиновые слезы.
— Идите за мной, — приказал Эдвард, активировав внешний динамик. — Я доставлю вас в безопасное место. Только не отставайте.
Он сделал свой выбор, рискнув собственной жизнью и жизнями товарищей, забрав невооруженных гражданских, неспособных передвигаться столь же быстро и точно. Приказ оставался важнее всего остального, но где-то в душе Эдварда копошились мысли, что в этом решении виновато не только строгое следование уставу и подчинению служебной иерархии. Эдвард помнил и слова клятвы дворянина, обязательства защищать тех, кто не способен на это самостоятельно.
Именно по этой причине при зарождении Рейнсвальда предок рода Тристана получил право вести за собой других, принимать решения и нести за них ответственность. Какая-то часть его была уверена, что оставь он без помощи эту семью, то нарушил бы самую страшную клятву в собственной жизни — клятву, данную самому себе.