Калгер только шумно втянул воздух фильтрами своего противогаза, но ничего не сказал, глядя сквозь линзы с плохо скрываемой ненавистью прямо в глаза своему нанимателю. Респир только подошел ближе, положив левую руку на рукоять висевшей на поясе шпаги.
— Все это будет бесполезно. Бессмысленно, как все жизни большинства живущих в этом городе! Как паразиты рождающиеся, живущие и дохнущие в собственных помоях, не оставляющие после себя ничего, кроме таких же выродков, дабы те потом легли новым слоем мусора под ногами правителей мира! Хочешь остаться таким же? Ты пришел ко мне потому, что я дал тебе шанс сделать хоть что-то значащее в жизни! — Герцог ткнул пирата пальцем в грудь так, что тот даже отступил на шаг, сам рефлекторно схватившись за эфес палаша на поясе. — И ты поклялся служить мне, поэтому будешь делать то, что я скажу! Не хочешь — можешь валить уже прямо сейчас и сдохнуть, как и сотни тех, кто был до тебя! Бесполезно и бессмысленно!
— Любого другого я уже убил бы за такие слова…
— Так чего же ты ждешь? — герцог раскинул руки в стороны. — Даю тебе слово, что ни один из моих людей не станет тебе мстить!
Калгер даже схватился за рукоять палаша, но шумно выдохнул и, распрямившись, отпустил оружие.
— Ты и сам знаешь, что я прав… — процедил Респир и отступил на шаг. — Поэтому просто поверь мне на слово и делай то, что необходимо.
— Я надеюсь, вы хоть сами понимаете свои поступки… — Калгер вздохнул и склонил голову, надеясь спрятать взгляд из-под линз противогаза.
— Будь уверен…
Глава 16. Страх будущего и прошлого
Страх — это глубочайшая бездна, в которой гибнут люди и народы.
Автор неизвестен
Аяк бежала по древним развалинам, ориентируясь на все еще пробивавшийся источник радиосигнала и надеясь только на то, что успеет добежать раньше, чем появится враг, напавший на конвой. Повторявшееся сообщение доходило плохо, с перебоями и помехами, но все же сигнал постепенно усиливался с приближением к указанной точке и самому передатчику. Среди обломков и возвышавшихся над ними выветренных остовов зданий, в окружающей тишине, любое эхо, усиливаясь и искажаясь, расходилось на многие километры, отражаясь от старых стен и изломанных скал. До ушей доходили приглушенные звуки выстрелов и взрывов, гул двигателей и лязг гусениц тяжелых танков, хоть и непонятно было, откуда доходят эти звуки, путая, с какой стороны стоит ждать опасности и что может случиться в следующие несколько секунд. Жестокий разгром и беспощадность врагов, гибель всех товарищей и бесплодные попытки спастись подломили девушку изнутри, и теперь страх пробирал до самых костей, хотелось уже просто выбраться из этого кошмара, забиться в угол и рыдать.
Сжав зубы, она продолжала бежать, забыв даже о том, что кроме других людей и солдат противника здесь могут оказаться и дикие твари, не менее опасные для одинокого путника, чем засевшие на своих позициях снайперы.
— Вы где?! — Чуть ли не в истерике выдохнула Аяк в общий эфир, пытаясь определить, куда бежать дальше. Здесь полуразрушенный коридор древнего здания выходил в большой двухярусный зал с высохшим бассейном в центре. Оттуда вели и другие двери, но девушка чувствовала, что еще немного — и она просто заблудится среди этих бесконечных лабиринтов этажей и переходов.
Легенды о древних зданиях ходили среди многих искателей и путешественников, рискованных настолько, чтобы в одиночку передвигаться по пустующим развалинам Пустошей. Многие, имевшие за плечами большой опыт таких переходов, любили попугать новичков или же просто делиться воспоминаниями. Аяк от таких путников, иногда останавливавшихся в караване, и раньше слышала истории о призраках и неупокоенных душах, продолжавших бродить среди каменных стен, голодных и вечно жаждущих тепла настоящего живого тела. Рассказывали они истории и про то, что на самом деле древние развалины не такие уж и бездушные, как считается простыми обывателями. Старые здания, забытые и заброшенные, сохраняли в себе память обо всех событиях, когда-либо происходивших в их стенах. Все они постепенно превращались в нечто большее, становясь настоящей душой этого места, способной по своему желанию как помочь забредшему путнику, так и, наоборот, запутать его и заставить плутать. Истории казались выдумкой, но Аяк чувствовала присутствие здесь кого-то еще, внимательно следившего за одинокой девушкой, близкой к тому, чтобы заблудиться в пустошах. Противное ощущение чужого взгляда, внимательно смотревшего ей в спину, никак не покидало девушку. И потому в первую очередь Аяк требовалось успокоить нервы, но как раз это у нее никак не выходило.