Аяк пыталась не думать о том, как много народа погибло на этом пути, но душу против воли захлестывала волна отчаяния. Глупых надежд она не лелеяла, понимая, что с подобным врагом им сражаться не по силам, это были отряды крупного государства, с вооружением и техникой, недоступной никаким кочевникам. От них можно только бежать, но вот скольким из всего племени получится вырваться, страшно представить.
Боевые квадрокоптеры бароната уничтожили несколько разрозненных групп, пытавшихся пробиться по этому пути, и только единичным машинам удалось прорваться к безопасному пока месту. Дальше по дороге один из высотных комплексов сходился в замкнутый атриум прямо на перекрестке подвесных дорог. Осевшие и накренившиеся стены закрывали внутренний двор от атак сверху, а спускаться слишком близко к полотну дороги пилоты квадрокоптеров, чьи машины не обладали мощным бронированием, не рисковали. Легкая авиация отступила, а артиллерия пока не получала приказов уничтожить это участок, и потому на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только долетавшим издалека эхом.
Единственный свободный проезд перекрывал один из легких джипов с развернутым в сторону дороги автоматическим гранатометом. Стрелок сразу навел орудие на показавшийся из темноты силуэт, но, успев узнать в прицеле знакомую фигуру, так и не выстрелил.
— Эй! Давай быстрее сюда! Мы уже сейчас отправляемся! — Стрелок замахал бежавшей девушке рукой, призывая поторопиться. — Больше нельзя ждать!
Аяк, не останавливаясь, проскочила мимо джипа, оглядываясь по сторонам. На небольшом пятачке земли между полуразрушенных стен сбилось около десятка тяжелых грузовиков и даже пара бронемашин. Обожженные, с пробоинами и поломанными колесами, едва выбравшиеся из-под обстрелов, они производили жалкое впечатление. Остатки огромного конвоя, забившиеся в угол, последние выжившие, все еще отказывавшиеся сдаться и просто умереть. Водители и уцелевшие техники пытались привести свои машины в порядок, заставить двигаться все, что вообще имеет колеса. Спешно латая дыры и меняя поврежденные диски, они порой вытаскивали из обломков других машин нужные запчасти, с руганью пытаясь подогнать их под нужное место, пока гражданские бинтовали раны и считали потери.
Пахло гарью и кровью. В каждой уцелевшей машине полно раненых, многие из которых вряд ли переживут ближайшие пару дней, поскольку мобильному госпиталю прорваться не удалось. Где-то кричали дети, кто-то стонал от боли, а кто-то уже срывался на истерику. Трупы погибших складывали отдельно в дальней стороне, прикрывая окровавленными тряпками, времени не было даже на то, чтобы их толком похоронить. Только кто-то все же выделил пару канистр с топливом для костра, который собирались разжечь, когда остатки конвоя тронутся в путь. Новый столб поднимавшегося дыма мог привлечь ненужное внимание.
Один из немногих уцелевших офицеров пытался организовать какой-то порядок и распределить спасенные припасы по всем машинам, но его почти никто не слушал. Жители конвоя были куда более сплоченными и организованными, чем обычные поселенцы, из-за постоянных опасностей, преследовавших их в пути, но и они теперь находились в состоянии, близком к панике.
— Когда отправляемся? — Аяк, заметив офицера, первым делом подошла к нему. Время на приветствия терять тоже уже нельзя.
— Сразу, как только вернутся разведчики, — огрызнулся тот, но, заметив броню девушки и узнав ее, чуть успокоился и объяснил ситуацию. — Мы вляпались по уши. Они глушат наши частоты и локаторы, так что мы немы и слепы. И понятия не имеем, где сейчас их основные силы и выжил ли хоть кто-то из наших. Как только разведчики скажут, что маршрут безопасен, сразу же выдвигаемся…
— Надо прямо сейчас! Если нас обнаружат, то уйти уже не дадут! — оборвала его девушка. — Перебьют прямо здесь как в загоне!
— Мы не можем лезть вслепую! — отмахнулся офицер. — Один раз уже полезли! Теперь хоть кого-нибудь бы вытащить отсюда!
Их прервала яркая вспышка, и почти сразу же за ней последовал звук взрыва, на секунду всех оглушивший. Внедорожник, закрывавший проход, снесло с места прямым попаданием, бросив пылающий остов внутрь двора, на толпившихся там людей. Тех, кому повезло, снесло сразу, превратив в кровавые брызги на древнем дорожном покрытии. Кому повезло меньше, раскидало с оторванными конечностями и переломанными костями. Валяясь на дороге, они кричали от боли, но остальные уже не обращали внимания на раненых. Все, кто мог держать оружие, бросились к проходу, где снова появился противник.