Во-вторых, трудно представить, что Рюрик тотчас, по зову новгородских послов, с готовностью променял свое положение владетеля Ютландии-Дании на далекий от Европы Новгород. Даже если и так, почему в западных источниках нет о таком событии никаких упоминаний? Между тем о жизни Рюрика Ютландского известно многое, до дат его смерти. Он был знаменитым в Европе воителем, снаряжал в походы до трехсот (!) драккаров, поднимался вверх по Эльбе, захватывал германские земли, ходил к берегам Англии, подвергал разору и грабежу англосаксов. И вдруг его уход в Новгород, двухтысячекилометровый поход, остался никем не отмеченным? Невозможно.
В-третьих, за варягами далеко ходить не надо было – они всегда жили рядом. Летописная фраза «И пошли за море к варягам, к руси…» вовсе не обязательно означает Балтику. В древности и даже совсем недавно и Онегу, и Ладогу, и новгородский Ильмень называли морем.
Кто такие варяги?
Варягами славяне называли викингов. Викинги же, если отбросить современную киноромантизацию, были просто-напросто разбойниками, бандитами. Буйные молодые люди, которые не хотели жить мирно и ловить селедку, как их отцы и деды. И уходили из родных поселений в вик (по-русски – выселок, а буквально – путь). Промышляли разбоем, грабежом. Со временем они стали страшной силой и три века терроризировали Европу, поднимаясь в своих драккарах вверх по течению рек и сжигая города и села. А когда не было походов, нанимались в армии сопредельных воюющих государств. В общем, наемники, ландскнехты.
Нанимали их и славянские города-государства. Многочисленные свидетельства тому – в летописях. Причем везде о найме варягов говорится как о деле обыденном, никуда далеко за ними не ходили, они всегда были под рукой. Приведу одно из самых ранних свидетельств.
980 (по другим данным – 978) год. Новгородский князь Владимир ведет войну против брата, киевского князя Ярополка, убийцы их третьего брата Олега, и нанимает варягов. Разбивает дружину Ярополка, захватывает Киев, а самого Ярополка приглашает на переговоры в свой шатер. Едва Ярополк вошел, два варяга пронзили его мечами с двух сторон.
Да, Владимир наш отличался истинно варяжской жестокостью, необузданностью, пренебрежением всех человеческих норм. Получив отказ от полоцкой княжны Рогнеды – та не захотела идти за него, потому что Владимир был бастардом, незаконным сыном Святослава от древлянской рабыни-ключницы Малуши, – Владимир идет на Полоцк войной, захватывает город и насилует Рогнеду на глазах ее отца и матери. Как отмечает летописец, «был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Убив Ярополка, он тотчас берет его жену, то есть жену своего брата. А она была уже беременна. Родился Святополк – убийца своих же братьев Бориса, Глеба и Святослава, прозванный летописцем Святополком Окаянным.
Но так или иначе, а князь Владимир, столь страшный в своих необузданных страстях, стал ключевой фигурой в истории Руси. Все, что вершилось после него, – лишь следствие его выбора веры. Второй такой значимой фигурой в истории Руси был только Александр Невский, о котором в этой книге будет сказано еще много.
Князь Владимир через восемь лет после убийства Ярополка окрестил Русь и стал Владимиром Святым. Быть может, Господь и простил ему за это все грехи. Как заключает летописец, «был невежда, а под конец обрел вечное спасение».
В этой фигуре, на мой взгляд, явлены нравы тех времен в самых крайних выражениях. От бушующих комплексов неполноценности до таких деяний, как крещение Руси, определившее развитие эпохи, течение самой истории.
Впрочем, братоубийство нельзя сводить лишь к недобрым чувствам незаконных сынов и пасынков. Начал-то убивать вполне законный Ярополк. А вспомним опять же убийство Бориса, Глеба и Святослава. Да, Святополк, конечно, Окаянный. Но вот скандинавские источники недвусмысленно указывают на причастность к этому убийству Святополкова брата Ярослава, названного впоследствии Мудрым. Так что остается гадать, отчего Ярослав ожесточенно воевал, изгонял отовсюду Святополка: то ли как братоубийцу окаянного, то ли как свидетеля общего преступления?
Братоубийство – обыденное явление в семейной хронике Рюриковичей. Из одиннадцати детей Владимира своей смертью умерли, кажется, только четверо или пятеро. Ярослав Мудрый, один из них, говорил перед смертью детям: «Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и одной матери». Но бесполезно – сыновья и внуки Ярослава, как их отцы и деды, нещадно воевали друг с другом. Самый разумный из них – Владимир Мономах – пытался устроить мир уступками, отдавая родичам то Киев, то Чернигов. Но Олег и Давыд Святославичи продолжали братоубийственные войны даже после съезда князей в Любече, где все они целовали крест и договорились о мире. Что не помешало Давыду Игоревичу и Святополку тотчас после этого схватить Василька Теребовльского и выколоть ему глаза.