Сайласу в его голове не для чего было жить, кроме Роуз. Эта охота дала ему еще одну причину. Я не собирался быть другом, чтобы отобрать его, просто чтобы через несколько мгновений он покончил с собой.
Мы искали еще десять минут, секунды тикали быстро, слишком быстро. У нас было мало времени и терпения.
— Здесь ничего нет! Несколько мятых Hustler со школьницами на них доказывают, что он ебаный извращенец, а не чертов убийца. — кричит Рук, разочарование волнами исходит от всех нас.
— Ну, а чего вы ожидали, тупицы, что на стене будет написано большими буквами: — Я убил Розмари Донахью? — Я откусываю, если кого и нужно злить, так это Сайласа. Наша работа как друзей состоит в том, чтобы держать свое дерьмо вместе для него, а не взрываться, когда дела идут не по-нашему.
— Знаешь, тебе не обязательно быть такой ебаной пиздой. Он щелкает.
— Никаких больших букв, но как насчет металлического сейфа, спрятанного за занавеской? Голос Тэтчер — единственная причина, по которой я не выбил Руку зубы. Это и только это.
Я оборачиваюсь и вижу, что Тэтч придерживает занавеску, которая, как я полагал, скрывает окно, чего, как я полагал, и хотел мистер Уэст. В стене был большой сейф со встроенным кодовым замком.
Единственный способ проникнуть внутрь, не будучи пойманным, — это вычислить код, и, судя по всему, он не был похож на того парня, который просто запишет пароль к своему схематичному сейфу.
— Кто-нибудь знает кого-нибудь, кто может взломать сейф? — Рук бормочет из угла.
Будильник на моем телефоне начинает срабатывать, предупреждая меня, что нам нужно уходить, потому что осталось всего десять минут до того, как камеры наблюдения отключатся.
— Если нас поймают, не будет иметь значения, знаем ли мы кого-нибудь. Пойдем. — Я машу рукой, убеждаясь, что все на своих местах, прежде чем открыть дверь и посмотреть по сторонам.
Когда я убеждаюсь, что никто не идет, мы все легко выскальзываем, закрывая за собой дверь. Пробираемся по коридору района Ротшильдов к выходу из здания.
Это не было полным провалом и не самой лучшей новостью, но это было что-то. Еще одна задача, еще одно имя, которое нужно выследить. Чего бы это ни стоило, чтобы Сайлас не обратил против себя свое любимое оружие.
Я не хотел хоронить еще одного друга в этом году.
Рук уже писал сообщения половине своих контактов, спрашивая о взломщиках сейфов и людях, которые специализируются на них, к тому времени, когда мы вышли из здания, и начал проходить мимо общественных мест, когда два тела перед библиотекой, библиотекой с моим именем на это привлекло мое внимание.
Я был совсем близок с грехом гнева. Если бы дьявол раздавал награды тому, кто представляет что-то больше всего, я бы выиграл трофей с гребаным блеском. Я знал о похоти, моя гордость втянула меня в большее количество ссор, чем я мог сосчитать, я думаю, что чревоугодие и жадность шли рука об руку, и я был обжорой для наказания.
Зависть была одним из немногих грехов, которые я не часто практиковал. Ревнивый и его зеленый монстр появился вокруг одного человека, и с годами он медленно исчез. Когда я стал старше, я понял, что у него не было ничего, что мне было бы нужно, и вскоре моя ревность как нежеланного младшего брата переросла в ненависть. Мне было все равно, жив мой дорогой старший брат или умер, я имел в виду это в худшем смысле.
И прямо сейчас я никогда в жизни так сильно не хотел совершить убийство первой степени. Дориан Колдуэлл.
Проклятием моего существования был обмен разговорами, которые я не мог слышать, с занозой в боку.
Я не видел своего брата с Рождества три года назад, я взял за правило не выходить из дома, пока он не уедет. Он стоял в нескольких футах от него, на плечах у него был дурацкий твидовый пиджак, похожий на джутовый мешок.
Успех, богатство прилипали к нему, как мухи к дерьму. Я презирал его немного больше за то, как он укладывал волосы, тот же угольно-черный цвет на моей макушке, только меньше геля.
Передо мной стояли две противоборствующие силы, обе я хотел погубить самыми разными способами.
Погода была приличная, достаточно теплая, чтобы Брайар могла носить шорты, которые мамы носили в восьмидесятых. Я проследил ее длинные ноги до разорванных конверсов, на левой ноге был кусок серебряной изоленты сбоку. Предполагая, что он был там, чтобы скрыть большую задницу, которая все еще была очевидна.
Ее волосы, пойманные порывом ветра, скользнули за ее спину, когда она улыбнулась моему брату, который помогал собирать ее книги с земли.