Мы прямо воочию видели Найджела Форестеда, его выход на пляж в образе мистера Форестера.
— Что он говорил им по телефону, Ванесса, как ты думаешь? Я пас.
Я молчала.
— Если они поехали не в ту гостиницу, — заметила Петра, — то он, должно быть, забыл им сказать, откуда звонит.
— Забыл? — На сей раз Лоренс не выказал раздражения — ни ее присутствием, ни ее репликой.
— Ну, если он такой спесивый, напыщенный осел, — пояснила Петра, — то с него вполне станется полагать, что им наверняка известно, откуда он звонит.
— Может быть, хотя и сомнительно, — обронила я.
— Продолжай, — сказал Лоренс. — К этому можно вернуться позднее. Давай-ка потолкуем насчет того, что они не знали, о чьем трупе идет речь. Вопрос такой: пусть даже Колдер Маддокс умер своей смертью, но готов ли Найджел Форестед, этот важный дипломат, так прямо и сообщить?
— Нет, — ответила я. — Тут я уверена на все сто процентов. Регламент, которым он руководствуется, определенно запрещает обсуждать по телефону личность пострадавшего. Особенно если это — националы.
Петра неожиданно расхохоталась. Я сердито посмотрела на нее и докончила:
— …но значимая фигура.
Петра пожала плечами.
— Я думала, ты скажешь: национальное достояние.
Я вернулась к начатому портрету Найджела, втиснувшегося в душную парилку телефонной кабины. Описала, как он следил за Джуди, портье, желая убедиться, что она не подслушивает. Ведь как-никак мы имеем дело с человеком, который семью бросит, чтобы спасти портфель с документами, и для которого на первом месте протокол и самосохранение. Такой человек безусловно сочтет необходимым утаить имя покойного, но, с другой стороны, — Найджел есть Найджел! — наверняка подчеркнет его значимость. Значимость покойного придавала вес его звонку, а следовательно, и ему самому.
— Ну хорошо, — сказал Лоренс. — Теперь позволь мне сделать еще один шаг. Допустим, Найджел сообщил полиции что-то вроде: Срочно пришлите наряд, я настаиваю, потому что у нас тут скончалась очень важная персона. На пляже. Если соединить это с их заявлением (мы заехали не в ту гостиницу) — что же тогда получается?
— То самое. Полуторачасовое опоздание, — подытожила я.
Петра скинула туфли и с видом эксперта, которому известно то, о чем другие могут лишь догадываться, произнесла:
— Они поехали в «Пайн-пойнт-инн», поскольку там действительно находится некто, чья смерть — имей она место — гарантировала бы появление трех полицейских экипажей вкупе с самим начальником полиции. Причем без единого звука…
Мы воззрились на нее.
— Ну как же, — сказала она. — Это чистая правда. Я тут никаких сирен не слыхала. В смысле, когда они ехали к «Пайн-пойнт-инну».
Лоренс молчал. Я тоже.
А Петра, как ни в чем не бывало, продолжала:
— Когда же они обнаружили ошибку и двинули по пляжу к «Аврора-сэндс», сирены работали на полную мощность.
— Давай дальше, — сказал Лоренс очень тихо.
— Что значит «давай дальше»? — спросила Петра. — Я же сказала вам, что произошло.
— Нет, не сказала, — возразил Лоренс. — Ты не объяснила, почему они добирались целых полтора часа.
— У меня нет ответа. Пусть кто-нибудь другой объясняет.
— Ладно, — сказал Лоренс. — По-моему, тут есть какая-то связь с важной персоной из «Пайн-пойнта».
— Как насчет доктора Чилкотта? — спросила я. — Он-то как сюда вписывается?
Для Петры это была не проблема.
— Когда там узнали, что наш очень важный покойник не кто иной, как Колдер Маддокс, они спешно отрядили очень важного доктора выяснить, что с ним стряслось.
Очень важный доктор? Чилкотт? Я недоумевала.
— Господи, ну конечно! — воскликнул Лоренс.
Я по-прежнему недоумевала.
— Ванесса, у него же практика в Бетесде[14], Мэриленд, — сказала Петра. — Ты разве не знала?
Я похолодела. Потом мне стало жарко. Кровь бросилась в лицо.
Арабелла Барри была права. Я попросту не врубилась, когда она сказала, что я его знаю. Опять то же самое, сосредоточенность и память.
Доктора Чилкотта я «знаю» так же, как его «знает» большинство людей, которые три года назад изо дня в день видели его по телевизору, несколько недель кряду, после того как президенту сделали аортокоронарное шунтирование. Каждый вечер, чуть не целый месяц, доктор Чилкотт появлялся в шестичасовых новостях.
Вероятно, на пляже меня ввели в заблуждение габардиновое пальто, вечерний костюм и шляпа. А ведь не должны бы. Перелистываю свои заметки и вижу, что, рассказывая о том, как он склонялся над Колдером, записала: небольшого роста, безукоризненно одетый, аккуратный. Именно эти качества так поразили нацию, когда три года назад он держал в своих руках жизнь нашего президента.
14
Бетесда — пригород Вашингтона, где находятся Военно-морской госпиталь и Национальный онкологический институт.