Неделю назад он своими глазами видел его! Не Ленина, конечно, а его наследие — полное собрание сочинений. И вдруг… Папа как раз собирался на следующий день порыться в книгах великого вождя перед заседанием парткома коллектива, что было намечено провести уже на днях. Цитатки кой-какие оттуда позаимствовать. Он привык обращаться к наследию классиков марксизма-ленинизма перед разными заседаниями. Выписывал мысли великих по актуальным сегодня темам в блокнот и в нужный момент так эффектно и непринужденно цитировал вождей почти по памяти, что все вокруг замирали то ли от восторга, то ли от ужаса. Ну, иногда отец все-таки подглядывал в свои записи. Но это не портило общего впечатления.
Никто, разумеется, публично спорить с логикой вождей не решался до сир пор, несмотря ни на что. Поэтому, если какой-то острый конфликт назревал на работе или на партийном собрании, отец тут же находил в блокноте нужную закладку и… цитировал. Он в такие моменты чувствовал себя, наверное, ну… заслуженным артистом страны, как минимум. Глаза его сверкали, руки двигались в нужном направлении, в соответствии со смыслом цитаты. Ну, а после аргумента такой силы, как: «Эти слова принадлежат вождю мирового пролетариата Владимиру Ильичу Ленину», — у его оппонентов контраргументы, разумеется, заканчивались.
И вдруг книги Ленина исчезли! А без них, как без рук. Можно, конечно, пойти в библиотеку. Но это уже совсем не то. И проблема — даже не в комфорте домашнего чтения, а в воровстве. И не просто в воровстве, а воровстве идеологическом!
Семья наша жила в хорошей трехкомнатной квартире, жила не бедно, но и не слишком богато. Если грабить кого-то, то для этого в поселке были куда более привлекательные личности из сферы торговли. Да, вроде, и не пропало ничего у нас дома, кроме книг. Даже серебряный портсигар, как лежал на письменном столе, так и остался там лежать. Никто не тронул.
Сплетен отец не хотел. Потому не стал ничего с соседями обсуждать, а задумал сам принять решение. Ходил он кругами по комнате своей, курил много, нервничал, как потом нам рассказывал, и не выдержал — решил все-таки жену оторвать от работы. Позвонил и попросил позвать супругу к телефону по срочному делу.
Мама опешила. Она не могла найти объяснение пропаже книг. Гостей в дом не звала, да если б и звала, кто же такое незаметно может вынести? Так что пришлось отцу в милицию обратиться. Он — пострадавший. Еще какой пострадавший!
Происшедшее тянуло на крупную идеологическую диверсию. Тут нужно было действовать быстро и четко. Да и опять же должность обязывала быть начеку. Через полчаса отец мой, Павел Степанович, уже расписывался в своем заявлении о краже произведений классика из своей личной библиотеки. Дежурный милиции обещал все сообщить высшему начальству, которое примет самые неотложные меры.
Вечером за ужином, который проходил при полном, почти трагическом, молчании, в дом к родителям пришли из милиции сразу двое сотрудников. Поговорить, осмотреть замки, поискать возможные следы преступника, ну, и так далее… Они громко обсуждали свои догадки, искали возможные следы взлома, а не найдя, собрались анализировать возможность использования отмычек, поскольку Вадик уверял, что он ключи не терял. Сам же Вадик ушел к себе в комнату делать уроки, а родители и милиционеры продолжили аналитическую работу.
Минут через двадцать в соседней комнате раздался пронзительный рев. Все ринулись туда и обнаружили Вадика рыдающим и трясущимся от страха. Он не выдержал напряжения и присутствия милиции в доме, и признался, что книги взял он.
— Я — не вор, а совсем даже наоборот, — сообщил мой брат. Он, видите ли, просто хотел помочь стране сохранить леса: книги же можно делать из макулатуры. А заодно неплохо было бы прославить школу и свой класс! Конечно, Вадик не стал рассказывать, что помимо заботы о классе и о Родине, он еще хотел произвести сильное впечатление на Марину Веселову. Но он поведал о главном: чем по улицам бегать и по помойкам, можно книги сдать, но только такие, которые читать никому не интересно. Они лишь место занимают без пользы. А он нашел им достойное применение. А Ленин, к тому же, еще и такой тяжелый! Это могло бы всю школу вывести на самое первое место в области! Вряд ли кто-то смог бы этот вес перекрыть.