Мы немного поговорили с Дозморовым. В основном, конечно, все крутилось вокруг закончившегося молодежного чемпионата. Как ни крути, а это достаточно серьезное достижение. Саша рассказывал, как болел за нас, как переживал в финале. Видно было, что он искренне гордится успехом команды.
Потом отбой и сон. Уснул я практически сразу. И спасибо Сашке — в этот день, в эту ночь он практически не храпел. Вот так пару раз доносились какие-то странные звуки из его кровати, но на этом все.
А утром я был снова у нашего доктора. После завтрака началась вторая серия моего восстановления. В принципе, так как я выспался достаточно хорошо, то и самочувствие было нормальным. Само собой, с поправкой на то, что вчера я сыграл достаточно энергозатратный и напряженный матч, но нормально.
— Как самочувствие? — спросил меня доктор.
— Лучше, чем вчера, — честно ответил я.
— Отлично, тогда продолжаем.
Сначала снова массаж, но на сей раз более интенсивный. Прояев прорабатывал каждую группу мышц особенно тщательно, уделяя внимание местам наибольшего напряжения. А потом опять ледяная ванна. В этот раз я ее легче перенес. Чувствовалось, что сил во мне действительно больше.
Ну а потом — главное блюдо.
— Теперь уколы, — сказал доктор, доставая ампулы.
И номером один в этом шоу — милдронат. Милдронат внутримышечно. Как сказал Прояев, для сердца и выносливости. Витамин B12 — поддержка нервной системы. Рибоксин — тоже для сердца.
С милдронатом, я знал из будущего, связана интересная история. Его применение в спортивных целях будет запрещено. С этим препаратом будет связано очень много скандалов. Чего стоит хотя бы попытка массовой дисквалификации российских спортсменов и история с Марией Шараповой. Так что милдронат будет иметь достаточно пугающую репутацию.
Но с другой стороны, если разобраться, точно такие же препараты, но западного производства — американского, британского, французского — использовались в американской и европейской спортивной медицине совершенно открыто и параллельно милдронату. Так что, если подходить к вопросу объективно, то наш препарат был включен в список только потому, что он наш.
Плюс, хоть репутация доказательной медицины в будущем будет немного подмочена — известны случаи, когда исследования того или иного вещества или лекарства заказывали те же самые компании, которые его производили, эти же компании осуществляли исследования и интерпретировали полученные результаты, — но все равно я к ней относился с уважением. И с точки зрения этой самой доказательной медицины каких-то объективных доводов в пользу улучшения спортивных результатов на фоне милдроната не было. А раз так, то пусть доктор колет. Хуже от него точно не будет.
А вот B12 и рибоксин — другое дело. Они стопроцентно работали. И к ним я не имел никаких претензий. Скорее даже наоборот. Только B12 мне не нравился просто потому, что укол, скотина такая, болезненный. А за вычетом этого — да, пожалуйста.
Закончив с первой серией препаратов, доктор достал из холодильника следующие ампулы — какие-то непонятные мне, с немецкими надписями.
— Актовегин, — пояснил он. — Очень дорогой сейчас препарат. Поможет тканям лучше использовать кислород.
Название это мне тоже было известно по будущему. И опять же никаких вопросов актовегин у меня не вызвал. Надо — значит надо.
Кололи его внутривенно, медленно. И ощущения от препарата были странные — как будто тепло разливалось по всему телу. То, что эффект будет через час, доктор сказал сразу несколько раз.
В 13.00 я вместе с Ворониным отправился на индивидуальную тренировку. Пока вся остальная команда под руководством Стрельцова отрабатывала тактические действия в вечернем матче против «Спартака», я проверял готовность.
Бег трусцой, упражнения с мячом — легкие, ни к чему не обязывающие. Жонглирование, удары по воротам. Все в спокойном темпе. Ноги слушались, дыхание было ровным. Мяч послушно следовал за движениями, координация не подводила.
— Как ощущения? — спросил у меня Воронин, внимательно наблюдавший за тренировкой.
— Нормально, — ответил я. — Не скажу, что я в оптимальной форме, но состояние рабочее.