В кабинете собрались председатель КГБ Чебриков, министр обороны Соколов, министр иностранных дел Громыко и его только что назначенный заместитель — Евгений Максимович Примаков. Последнего во всей Москве прочили в преемники Громыко.
Сталинский нарком фактически в своем ведомстве выполнял роль этакого старца-демиурга, но всем уже рулил Примаков, чья звезда стремительно взошла на советском политическом небосводе после успешно проведенной операции возмездия и нейтрализации практически всех ответных шагов потенциальных партнеров.
Санкции против совемстного предприятия ФИАТ — ЗиЛ были единственным, что смогли сделать американцы. И этот успех как раз и позволил бывшему директору Института востоковедения начать строить блестящую карьеру. Но сейчас она была под угрозой по причине того, что-то, что не смогли сделать американцы, а именно дать какой-то эффективный ответ, возможно, сделают их выкормыши, афганские моджахеды.
Также присутствовал Марат Владимирович Грамов, председатель Комитета по физической культуре и спорту. Поскольку речь шла ни много ни мало о судьбе сборной Советского Союза по футболу, он должен был присутствовать, но чувствовал себя очень неуютно.
Атмосфера в кабинете была более чем напряженная. Все понимали серьезность ситуации. И каждый из собравшихся, пожалуй, кроме Грамова, оценивал шансы на спасение футболистов как крайне низкие. Вершители судеб советского государства были реалистами и хорошо помнили, например, Мюнхен-72 и то, что операция по освобождению заложников фактически провалилась.
— Товарищи, — начал Романов, поднимая взгляд от бумаг, — ситуация критическая. Пять часов назад неизвестные вооруженные лица захватили отель на Канарских островах, где находится наша сборная. Виктор Михайлович, насколько я понимаю, есть информация по жертвам?
Чебриков открыл толстую папку, поправил очки, а потом, не глядя в бумаги, поднял взгляд на Романова и ответил:
— Да, Григорий Васильевич. Есть стопроцентная информация по нашим каналам, что это нападение совершила группа, связанная с «Мактаб аль-Хидамат». Это группировка моджахедов, которая создана в 1984 году. Сама группировка состоит в основном из иностранных наемников. До операции «Возмездие» ей руководил небезызвестный Абдулла Юсуф Аззам — один из идеологов и отцов глобального джихадизма, урожденный палестинец-салафит. Он считается одним из главных моджахедских интеллектуалов.
Председатель КГБ сделал паузу, затем продолжил:
— Как сообщает наша резидентура в Пакистане, во время операции возмездия семья Абдул-Аззама находилась в Бадабере. По сообщениям из Пакистана, как его жена, так и дети, включая старшего сына, погибли во время наших ракетно-бомбовых ударов. Этот теракт, попытка захвата наших футболистов, является личной местью Абдуллы Аззама. Несмотря на то что раньше он занимался в основном идеологической работой и не принимал участие в вооруженном сопротивлении в Афганистане, сейчас он лично находится на Канарских островах. И именно он руководит террористами, захватившими гостиницу.
— Он уже выдвинул требования? — резко спросил Романов.
— Вывод советских войск из Афганистана в течение сорока восьми часов, выплата пятисот миллионов долларов в качестве компенсации, публичные извинения, выплаты по два миллиона долларов каждому боевику, участвовавшему в нападении, — монотонно перечислил председатель КГБ.
Услышав это, Примаков мысленно усмехнулся. Требования, выдвинутые этим обезумевшим фанатиком, были заведомо невыполнимыми.
— Евгений Максимович, — обратился к нему Романов, — ваше мнение?
— Заведомо невыполнимые требования, Григорий Васильевич. Они изначально не рассчитывают на переговоры. Дураков среди моджахедов нет, и уж точно Абдулла Аззам не дурак — я знаком с его работами. Он действительно видный идеолог джихадизма.
— Тогда на что они рассчитывают, как вы считаете?
— Повторение мюнхенских событий. Сам Аззам наверняка уже приговорил себя к смерти, списал и подельников, и хочет большой крови. Как бы ни было страшно это признавать, но наши спортсмены практически обречены.
— Есть еще кое-что, товарищи, — заговорил Чебриков. — Полчаса назад мы получили видеозапись от террористов. Предупреждаю — материал тяжелый.
— Григорий Васильевич, позволите? — спросил он у Генерального секретаря.
— Конечно, — согласился Романов.