В кабинет тут же закатили телевизор и видеомагнитофон. Шторы задернули, свет приглушили, и через минуту на экране возникло изображение плохого качества, снятое любительской камерой.
Кадр открывался видом на импровизированную сцену в холле отеля. На заднем плане висел черный флаг с арабской вязью, а перед ним стояли несколько фигур в черной одежде и масках. В руках каждого из них были хорошо известные всем автоматы Калашникова. А в центре были еще двое — моджахед, не скрывавший своего лица, и немолодой мужчина европейской внешности, чье лицо и одежда были залиты кровью. Последний стоял на коленях, опустив голову вниз.
— Да, это Абдулла Аззам, — тихо сказал Чебриков.
Террорист сначала что-то сказал по-арабски, а потом начал делать заявление на ломаном английском языке:
— Мы — воины справедливости из «Мактаб аль-Хидамат». Это послание русским собакам и их безбожному правительству! Вы пролили кровь наших братьев и сестер в Пакистане, вы убиваете наших жен и детей в Афганистане, и теперь настало время расплаты!
Голос дрожал от сдерживаемой ярости. Камера приблизилась к говорящему, и все в кабинете Романова увидели его горящие глаза фанатика.
— Я — Абдулла Юсуф Аззам, и я пришел отомстить за кровь невинных! Русские убийцы, вы думали, что можете безнаказанно убивать наших братьев? Вы думали, что смерть правоверных останется без возмездия?
Аззам продолжал с нарастающей яростью:
— Мы требуем немедленного вывода всех советских войск из Афганистана и даем вам сорок восемь часов на то, чтобы вы убрались с нашей священной земли! Мы требуем компенсацию пятьсот миллионов долларов ежегодно, которые пойдут на то, чтобы залечить раны, нанесенные нашей священной земле! Мы требуем по два миллиона долларов каждому воину Аллаха, который сейчас стоит с мечом возмездия, занесенным над шеями ваших никчемных футболистов! И мы требуем, чтобы Романов на коленях покаялся в преступлениях против правоверных!
Голос Аззама становился все более истеричным. В конце его речи остальные боевики бряцали оружием и кричали «Аллаху акбар!»
— У вас есть сорок восемь часов! Если мои требования не будут выполнены, то ваши презренные футболисты умрут один за другим! Смотрите — это предупреждение и демонстрация того, что будет с вашими людьми, если мои требования не будут выполнены!
Аззам достал из-за пояса длинный нож и закричал:
— Это за мою жену Умм Мухаммед! За моих сыновей! За мою дочь! Вы убили их всех! Всех! А теперь ваши дети будут умирать!
Удар был быстрым и точным. Мужчина рухнул вперед, и темная лужа под ним начала расплываться по мраморному полу холла.
— Смерть русским неверным! Смерть всем врагам ислама! Кровь за кровь! — закричал Аззам, тряся окровавленным ножом перед камерой.
Запись оборвалась.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Грамов сидел бледный как полотно — на его сильном волевом лице был страх, кровь полностью отлила от лица, превратив его в бледную маску.
— Григорий Васильевич, надо что-то делать! — воскликнул он. — Это катастрофа! Мы не можем себе позволить просто так дать этим зверям убивать наших людей, наших спортсменов! Мне страшно подумать, что может случиться! Тем более что впереди чемпионат мира!
— Марат Владимирович, — резко оборвал его Романов, — чемпионат мира — это последнее, о чем надо сейчас думать! Я прекрасно вас понимаю и не меньше вашего беспокоюсь о судьбах советских граждан. Для меня нет разницы — футболист это, врач, администратор или еще кто-то. Это все советские граждане, которые попали под бессмысленный и жестокий удар.
Романов обратился к Чебрикову:
— А как так получилось, что семья этого Аззама погибла в Бадабере? У нас же была стопроцентная информация о том, что гражданских в лагерях нет и что это давно не лагерь беженцев, а центр подготовки моджахедов?
— Так и есть, Григорий Васильевич, — ответил председатель КГБ. — Гражданских там и не было. Семью этого Абдуллы Аззама, как и многих других, нельзя считать гражданскими. Даже Умм Мухаммед активно занималась подготовкой женщин-смертниц в Афганистане, и через ее руки прошли десятки живых бомб. Поэтому то, что мы вам докладывали как по нашей линии, так и по линии Службы внешней разведки, — все это было точным. Гражданских там не было, — повторил Чебриков.
— А дети? Аззам говорил о детях.
— Вот здесь я могу сказать, что дети видных моджахедов, руководство сразу нескольких группировок были в центрах подготовки. Если говорить про того же Абдуллу Аззама, то он привез своих детей буквально за несколько часов до нанесения удара, даи не только он. Можно сказать со всей ответственностью, что это была попытка создания живого щита.