Это означало неизбежную разрядку, а за ней — налаживание более тесных экономических связей между Западом и Советским Союзом. Тем более что русские даже в разгар холодной войны активно сотрудничали с Западной Европой в области экономики. Чего только стоила сделка века «Газ в обмен на трубы», обеспечившая немецкое экономическое чудо и превратившая ФРГ в главный локомотив Европы.
По информации Стратинга, через два месяца в Рейкьявике Рейган и Романов будут обсуждать разрядку, договоры по ограничению стратегических вооружений и вопросы большой экономики.
Мир менялся. Осень 1986 года кардинально отличалась от осени 1984-го. Переход Сергеева по-прежнему выглядел маловероятным, но уже не невозможным.
Чтобы трансфер состоялся, нужно было найти деньги для «Аякса». С возможностями господина Стратинга это не представлялось сверхсложным. В конце концов, он мог предоставить заем любимому клубу под гарантию прибыли от последующей перепродажи Сергеева. Через три-четыре года этот парень будет стоить вдвое дороже — Стратинг не сомневался. Заплатив русским сейчас двадцать миллионов, в конце восьмидесятых можно выручить сорок. Отличное вложение.
Но нужна была экономическая составляющая для Советского Союза. Раз они привязали несостоявшийся трансфер к сотрудничеству с «Фиатом», почему бы не сделать это снова? Только предлагать следовало не автомобильные технологии — их в Голландии просто не было — а что-то другое.
Этим «другим» Стратинг видел нефтегазовую сферу. У него были отличные связи в Shell — господин Стратинг являлся одним из крупных акционеров корпорации и имел выход на самый верх руководства. Сейчас, когда мир стремительно шел к разрядке и более тесным экономическим связям с СССР, было самое время попробовать зайти на прежде недоступную территорию и стать ключевым партнером Советского Союза на энергетическом рынке.
В конце концов, чем Голландия хуже ФРГ, которая благодаря советскому газу и нефти росла как на дрожжах? К тому же амстердамская фондовая биржа — очень удобный инструмент для торговли советскими энергоресурсами.
Когда кусочки пазла сложились, господин Стратинг набрал номер главного тренера «Аякса» и договорился встретиться с Круифом за ужином. Местом встречи он выбрал De Silveren Spiegel — один из старейших и престижнейших ресторанов Амстердама, расположенный в здании XVII века на улице Калверстрат.
Ресторан славился изысканной голландской кухней и дискретной атмосферой, идеально подходящей для деловых разговоров. Его история насчитывала более трехсот лет — здесь обедали купцы Ост-Индской компании, обсуждая торговые маршруты и прибыли от заморских экспедиций. Интерьер воссоздавал атмосферу Золотого века Нидерландов: темное дубовое дерево, старинные картины в тяжелых рамах с изображениями морских баталий и натюрмортов, мерцание свечей в хрустальных подсвечниках. За этими столиками заключались сделки, определявшие судьбы компаний и людей.
Стратинг прибыл первым и занял уютный столик в углу зала, откуда открывался вид на канал Сингел. Сентябрьские сумерки опускались на город, и огни старинных фонарей начинали отражаться в темной воде. Мимо проплывали прогулочные катера с туристами, изучавшими архитектурные шедевры XVI-XVII веков. Узкие дома теснились вдоль набережной, каждый со своей уникальной историей и характером.
Йохан Круиф появился точно в назначенное время. Высокий, худощавый, с характерной угловатой внешностью и пронизывающим взглядом, он двигался с той особой грацией, которая отличает великих футболистов даже после завершения карьеры. На нем был элегантный темно-синий костюм от известного амстердамского портного, подчеркивавший статус главного тренера одного из сильнейших клубов Европы. Даже в обычной одежде в нем чувствовалась та харизма, которая когда-то покоряла стадионы мира.
— Добрый вечер, Йохан, — поднялся навстречу Стратинг. — Спасибо, что согласились встретиться.
— Добрый вечер, господин Стратинг, — сдержанно ответил Круиф, пожимая протянутую руку. Его голос звучал ровно, без лишних эмоций — так обычно говорят люди, которые привыкли держать себя в руках.
Не сказать, что Стратинг и Круиф были друзьями или даже приятелями. Между ними существовала дистанция, обусловленная разным происхождением и взглядами на жизнь. Великий голландец вышел из народа, прошел путь от уличного футбола до вершин мирового спорта собственным трудом и талантом. Стратинг же был представителем финансовой элиты, человеком, привыкшим решать проблемы деньгами. Круиф не любил, когда дилетанты лезли со своими советами в дела команды, считая футбол слишком тонким искусством для понимания непрофессионалов. А учитывая сложный характер Йохана и его репутацию человека, который за словом в карман не лезет, можно легко представить недовольство, которое испытывал Круиф от подобных встреч.