— Цель визита? — спросила консул, пожилая женщина с проницательным взглядом.
— Спортивное сотрудничество, — ответил Нуньес на неплохом русском языке, которым владел благодаря деловым связям с советскими торговыми представителями. — Хочу изучить систему подготовки советских спортсменов. Особенно футболистов. У вас замечательная сборная, чемпионы мира!
Консул одобрительно кивнула. После триумфа в Мексике подобные визиты воспринимались как должное, весь мир действительно хотел изучить феномен советского футбола.
— Когда планируете поездку?
— На первое ноября. В Ленинграде будет матч «Зенит» — «Торпедо». Хотел бы посмотреть игру лучших советских команд.
— Понятно. Документы рассмотрим, виза будет готова к концу месяца.
Нуньес вышел из посольства на площадь Санта-Барбара с чувством удовлетворения. Первый шаг сделан. Вечерний рейс доставил его обратно в Барселону, откуда на следующее утро предстояло лететь в Марсель. Теперь предстояла куда более сложная задача, создать условия, при которых переход Ярослава Сергеева из теории превратится в реальность.
24 октября. В тот же вечер частный Cessna Citation III каталонского девелопера приземлился в аэропорту Марселя. Путь от взлетной полосы до центра города занял чуть больше получаса, и вскоре Нуньес уже поднимался в пентхаус отеля «Intercontinental Carlton» на набережной Канебьер.
Бернар Тапи встретил его в просторной гостиной с панорамными окнами на Средиземное море. Новый владелец «Олимпика», заплативший за клуб рекордные 35 миллионов долларов этим летом, выглядел именно так, как и полагается французскому миллиардеру, безупречный костюм, уверенные манеры, острый ум, сквозящий в каждом жесте.
— Жозеп! Рад тебя видеть, — Тапи крепко пожал руку гостю. — Как дела в Барселоне? Слышал, у вас проблемы с Линекером?
— Да нет, с Гарри все в порядке. Адаптируется потихоньку. Другое дело, что аппетиты растут быстрее возможностей.
Они уселись в кресла, официант подал «Шато Марго» 1982 года, одно из лучших бордо в коллекции отеля. Нуньес не спешил переходить к главному, в таких разговорах важна правильная подводка.
— Бернар, скажи честно, тебя не раздражают эти средневековые ограничения на легионеров?
Тапи усмехнулся:
— Еще как раздражают! Покупаю «Марсель», хочу сделать из него лучший клуб Европы, а мне говорят: извините, месье, но у вас может играть только два иностранца. Какой-то абсурд в конце двадцатого века!
— Вот именно, — подхватил Нуньес. — Мы живем в эпоху глобализации. Европа стремительно интегрируется, границы стираются, капиталы свободно переходят из страны в страну. На востоке говорят о возможном объединении Германии, о разрядке, о новых экономических связях. А в футболе, средневековье.
Тапи отставил бокал и внимательно посмотрел на собеседника:
— Жозеп, ты не просто так приехал. Что у тебя на уме?
— Сделать футбол по-настоящему глобальным, — сказал Нуньес. — Начать процесс, который рано или поздно все равно произойдет. Но не через двадцать лет, а сейчас.
— Конкретнее.
— Я хочу купить двух игроков, Ван Бастена и русского Сергеева. Вместе с имеющимися у меня Линекером и Хьюзом получается четыре иностранца. По нынешним правилам, невозможно. Но правила можно изменить.
Тапи задумался, медленно вращая бокал в руках:
— УЕФА… Жак Жорж не из тех, кто легко меняет решения.
— Жак прагматик. А еще он понимает, что футбол превращается в большой бизнес. Если мы предложим ему правильную мотивацию и аргументы…
— Какую мотивацию?
— Финансовую поддержку молодежных программ. Новые турниры. Более справедливое распределение доходов от телевизионных трансляций. И, разумеется, понимание того, что изменения идут на пользу всему европейскому футболу.
Тапи встал и подошел к окну. Внизу простирался старый порт Марселя с его характерными для Средиземноморья пейзажами.
— Знаешь, Жозеп, я давно думаю об этом. Футбол слишком медленно меняется. Люди готовы платить огромные деньги за зрелища, клубы готовы тратить миллионы на игроков, телевидение готово показывать матчи по всему миру. А мы сидим в рамках правил тридцатилетней давности.