Конечно, здесь во главе угла стоит высокий исполнительский класс обеих частей этой мини-схемы. С любым партнером такого же уровня у меня будет похожее взаимопонимание.
Если говорить о «Барселоне», я уверен, что с Линекером или Хьюзом, двумя статусными легионерами сине-гранатовых, я тоже сыграюсь. Да, не в таком формате. Для Гарри я, скорее всего, буду высокоэффективным подносчиком снарядов, а он для меня прикрытием, благодаря которому я буду иметь больше свободы перед штрафной и внутри нее.
Но все равно то, что мы делаем с Заваровым, уйдет — как минимум на клубном уровне. А может быть, и на уровне сборной тоже, потому что такое взаимодействие нарабатывается годами. Десятками и сотнями часов тренировок. Десятками и сотнями игр бок о бок.
Жаль, конечно, но это жизнь.
Советские чиновники без меня провели черновые переговоры с господином Нуньесом по моему контракту. Сумма, которая фигурировала, мне очень понравилась. Три миллиона фунтов стерлингов в год звучат шикарно.
Вот только эти три миллиона распределялись паршивым образом. Товарищ Семенов, которого мне представили как председателя новой для советского спорта организации «Совинтерспорт», захотел их так распределить: из всей этой замечательной суммы лично мне полагалось тридцать тысяч фунтов в год. Две с половиной тысячи в месяц.
Вот тебе слава, куча денег, бери и ни в чем себе не отказывай.
Если сравнивать с тем, сколько получают футболисты в Советском Союзе, это действительно куча денег. Даже по официальному курсу получится 5750 рублей, а по реальному — все пятнадцать. Да и для Запада 2500 фунтов — шикарная зарплата.
Но, ребятушки, какого черта если мой переход для «Барселоны» стоит двадцать миллионов? И каждый год она будет тратить три. А из них мне достаются всего тридцать тысяч в год?
Это не просто нечестно, это грабеж. Бог с ними, с теми двадцатью миллионами, но три миллиона превращаются в тридцать тысяч. Сказочная математика по-советски, Амаяк Акопян аплодирует стоя.
Я на это не согласился. Оказываться в ситуации Сашки Заварова, который в несбывшейся истории перешел в «Ювентус» и получал из многомиллионного контракта полторы тысячи в месяц, я не собирался.
Я не люблю ругаться матом и не считаю себя конфликтным человеком. Но товарища Семенова с его щедрым предложением я послал нахер. Именно так.
На все его увещевания, которые плавно перешли в угрозы, я ответил просто: пожалуйста, товарищ Семенов, хотите испортить мне жизнь и сделать так, чтобы я никогда никуда не перешел, остался в Советском Союзе играть? Делайте. Кто против? Я с удовольствием посмотрю, что у вас получится.
Но имейте в виду, что я сидеть сложа руки не буду. Поэтому прямо сейчас закройте дверь с обратной стороны и не портите здесь воздух.
На этом наш первый разговор с председателем свежеобразованного «Совинтерспорта» закончился.
Я поехал в Москву. Как только дверь за Семеновым закрылась, я отправился к Эдуарду Анатольевичу и честно рассказал, что происходит. Что мне нужно в Москву, в большие кабинеты.
Да, искать в таком деликатном вопросе помощи у сильных мира сего — идея не очень хорошая. В теории это может аукнуться в будущем. Но если на таких хамов нет другой управы, нужно использовать все имеющиеся рычаги.
Я прервал подготовку и полетел в Москву на прогулку по давно проторенной дорожке. Моссовет, Федерация футбола и прочее.
С точки зрения простого советского человека я, конечно, выглядел охреневшим мажором. Требовать себе миллион фунтов в год в качестве зарплаты — это сильно. Но я в корне не согласен с тем самым простым советским человеком.
Так что да, я требовал. Даже не пятьдесят процентов от того, что будет тратить «Барселона» на мой ежегодный оклад. Мне достаточно 33,3 процента. Миллиона в год.
Надо отдать должное моим собеседникам — мне пошли навстречу. Свой миллион я отстоял.
Вернулся я в Сочи в отличном настроении и с ним же вышел на первый предсезонный матч со «Спартаком». Гостем этой игры будет сеньор Нуньес. Он уже видел меня в деле десятки раз, но лишний раз показать ему класс не помешает.
Сочинская часть сборов оставила неоднозначное впечатление. Игры с соперниками получились интересные. Сама схема «Торпедо», наша стилистика и потенциал буквально кричали о том, что мы будем играть в атаку. И мы играли в атаку, забивали много, но и много пропускали. Даже сейчас, в товарищеских матчах, защита была не на высоте.
Когда перед линией из четырех защитников играют два опорных полузащитника с большим набором оборонительных навыков, сохранять ворота в неприкосновенности намного проще. А сейчас эти функции распределены между одиноким Добровольским — нечистым опорником типа Зеедорфа или Маттеуса — и Заваровым.