Во втором тайме вышедший вместо меня Гречнев принес нам победу. 2:1, и борьба продолжается.
Вот только функциональное состояние что у меня что у остальных торпедовских сборников после матча с Динамо было такое что участие в следующем матче целой группы игроков было под очень большим сомнением. Что я, что братья Савичевы что Добровольский с Заваровым самым натуральным образом еле ноги передвигали.
Хорошо хоть следующим соперником у нас был Кайрат и в теории против алма-атинцев Стрельцов мог выставить смешанный состав.
Глава 4
— Ага, вот и наш чемпион! Проходи, Славка, как ты себя чувствуешь? — Доктор Прояев встретил меня с улыбкой.
— Да нормально всё, Анатолий Семёнович, — ответил я, заранее стягивая футболку через голову. — Самочувствие неплохое, просто немного устал.
— Ага, неплохо, — хмыкнул врач, доставая из ящика стола толстую папку с моей медицинской картой. — А шесть кило с момента последнего обследования в «Торпедо» кто скинул? Я или ты? Да и мешки под глазами тоже не у меня появились.
Нет, друг мой ситный, не в порядке ты. Но ничего, мы тут не зря свой хлеб едим. Сейчас начнём тебя чинить. И давай сначала сердечко послушаем.
Он включил итальянский кардиометр, который достался нам благодаря моему несостоявшемуся переходу в «Ювентус» и машина тут же тихонько загудела и замигала зелёными индикаторами.
Я лёг на привычную кушетку с кожаной обивкой. Холодные электроды прилипли к груди, и на экране монитора появились знакомые зигзаги сердечных сокращений.
— Так, так, так, — врач хмурился, изучая показания прибора. — Пульс в покое чуть повышен по сравнению с твоим обычным. Сейчас восемьдесят пять, а обычно семьдесят. Ритм стабильный, экстрасистол нет. Вижу максимум лёгкое напряжение сердечно-сосудистой системы.
Следующим этапом стало измерение артериального давления, и через две минуты у нас были результаты: 125 на 80.
— Немного повышенное. Но это не так страшно. Хотя такие цифры, что по пульсу, что по давлению, у тебя обычно бывают только во время матчей или интенсивных тренировок. А сейчас вроде как состояние покоя.
Следом Анатолий Семёнович взял у меня анализы крови, которые будут готовы на следующий день. Продолжил осмотр. Проверил лимфатические узлы, послушал лёгкие. Всё как обычно.
Следом я вместе с ним отправился в кабинет функциональной диагностики. Стоял хорошо знакомый всем торпедовцам велоэргометр «Монарк 818», подключенный к компьютеру для мониторинга всех необходимых показателей. Эта пыточная машина регулярно использовалась для тестирования каждого футболиста — раз в три месяца мы исполняли обязательную программу.
— Вот и сейчас, — доктор гостеприимно махнул рукой, — садись, покрутим педали по нашему стандартному протоколу.
Прояев прикрепил к моей груди датчики, надел на палец датчик насыщения крови и дал команду начинать. На экране компьютера появились привычные цифры: нагрузка, ЧСС, потребление кислорода, выделение углекислого газа. Всё как обычно.
Первые три минуты давались легко, но доктор всё равно хмурился.
— Сейчас обычно у тебя пульс семьдесят, а он восемьдесят, — бормотал он себе под нос, записывая данные в протокол. — Ты, милый друг, определённо не в порядке.
Когда нагрузка возросла, я почувствовал, что слегка участилось дыхание. А ещё через десять минут стало тяжело.
— Ага, пульс сто десять при той нагрузке, которая раньше давала девяносто пять, — комментировал Анатолий Семёнович. — Потребление кислорода снижено примерно на пятнадцать процентов от твоих обычных показателях.
Ну а ещё через двадцать минут я был мокрым как мышь. И дыхание стало ещё более учащённым.
— Всё, достаточно! — Прояев остановил тест. — Пульс сто пятьдесят пять. Это уже перебор. Максимальное потребление кислорода снижено на пятнадцать процентов.
Я слез с велосипеда, вытирая пот с лица. Ноги были тяжёлыми, а дыхание таким, как будто я только что пробежал несколько километров в хорошем темпе.
— И насколько всё плохо? — спросил я.
— Не катастрофически, но Стрельцов правильно делает, что оставляет тебя в запасе на матч с «Кайратом». Сейчас у тебя по факту остатки той формы, которая была до Мексики. Ещё пару недель в таком темпе и можно серьёзно загнаться. Так что перерыв, Славка. Будем восстанавливать твою форму.
Программа будет интенсивной, но короткой. У нас всего девять дней до матча с тбилисским «Динамо» в Кубке. Его пропускать уже никак нельзя. Так что извини, дружок, но придётся тебе это время провести на базе. Мы сделаем всё от нас зависящее: медикаментозная поддержка, физиотерапия, массаж, само собой, диета.