В какой-то момент она подумала, что уже очень поздно и Брэд сердит на нее за то, что она до сих пор ему не позвонила. Она указала ему на один из кухонных стульев, выставленный в коридор, и снова взялась за швабру. Но Брэд не сел.
– Я только что отвез Андреа домой, – объявил он.
Марти погрузила швабру в ведро с мыльной водой и кивнула. Его замечание не требовало никакого ответа.
– Она рассказала мне о том, что произошло сегодня в школе. Еще она рассказала мне о твоей реакции на все это, – продолжал он, пристально смотря на нее.
Марти вопросительно подняла брови:
– И что же?
– Она – моя дочь. Моя! – вдруг закричал он. – Когда случается что-нибудь подобное, я всегда сам расхлебываю эту кашу. Ты же ее даже не знаешь, и я не хочу, чтобы ты вмешивалась в ее жизнь. Она и так запуталась между мной и Карен. Я не хочу, чтобы посторонний человек лез в ее дела.
– И что я, по-твоему, должна была делать, когда она говорила мне о том, что с нею случилось? – спросила Мартина, удивленная его неожиданным нападением.
– Ты должна была сказать: «Скоро вернется твой отец, и ты все с ним обсудишь», – почти заорал Брэд. Он был вне себя от ярости.
– Ах, вот, значит, как?! – саркастически спросила Марти и почувствовала, что у нее перехватило горло. – Я что, перестала быть мыслящим человеком из-за того, что не связана с Андреа родственными узами? Не смеши меня, Брэд. Я – человек, и я всегда откликаюсь, если другой человек просит у меня совета.
– Нет, ты не должна была давать ей никаких советов, – стоял он на своем. – Если ты не пообещаешь мне не вмешиваться в ее жизнь, я попросту не разрешу вам общаться.
Марти охватил гнев. Ей страшно захотелось ударить его грязной мокрой шваброй.
– Не разрешишь – и Бог с тобой, – сказала она спокойно, хотя это стоило ей гигантских усилий. – Ты не имеешь никакого права указывать мне, как следует себя вести с кем бы то ни было. Отныне я не желаю иметь с тобой ничего общего. Уходи, Брэд. Теперь мы увидимся только на судебных слушаниях.
Повернувшись к нему спиной, Марти принялась тереть пол. Глаза ее затуманились от слез, в горле стоял ком, но она решила быть непреклонной. И гнев помогал ей в этом. Да как он смеет?! Может, с чем-нибудь другим она и примирилась бы, но это было уж слишком.
– Вот и отлично, – рявкнул он. – Меня это вполне устраивает. Я тоже не желаю иметь ничего общего с женщиной, которая всеми силами пытается осложнить мне жизнь!
Марти даже не обернулась. Она слышала, как он шагает по коридору. Мисти бежала рядом с ним и громко лаяла.
Хлопнула входная дверь. Ноги у Марти подогнулись, и она села на пол, уткнувшись головой в колени. Все ее тело сотрясалось от рыданий.
Собака, взбудораженная событиями, быстро пронеслась по мокрому полу и с грохотом опрокинула ведро с водой.
Марти услышала, что кто-то бежит по черной лестнице, и перевела взгляд с огромной лужи на встревоженное лицо Джима, заглядывающего в стекло двери черного хода. Он спросил, все ли у нее в порядке, но ответила ему только Мисти, которая жалобно заскулила. Марти же, не в силах подняться, молча сидела на прежнем месте, хотя и чувствовала, что ее старые обрезанные джинсы совершенно промокли.
Джим повернул дверную ручку, однако дверь была заперта. Мисти скакала по луже, изящно подбрасывая кверху лапы. Марти всхлипывала. Наконец Джиму надоело созерцать все это через стекло, и его хваленое терпение лопнуло.
– Открой дверь, слышишь? – крикнул он. – Оторви от пола свою мокрую задницу и поверни ключ!
Марти поняла, что лучше ей будет послушаться. Иначе он так и будет стоять там и вопить на весь дом. Кроме того, надо было что-то делать со всей этой водой. Пожалуй, решила Марти, легче будет выгнать ее шваброй наружу, чем пытаться собрать обратно в ведро. Она с трудом встала и, несколько раз поскользнувшись, добралась до двери. Едва она распахнула ее, вода хлынула на ступени.
– Ну знаешь! – протестующе воскликнул Джим и ловко перепрыгнул на сухое место. – Что у тебя творится? Что с тобой?
Глаза у Марти покраснели, лицо было залито слезами. В тапочки текла мыльная вода. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой несчастной. Какое-то время Джим молча смотрел на нее, а потом, не побоявшись за свой новый костюм и начищенные туфли, распахнул ей объятия. Марти уткнулась ему носом в плечо и заревела. Джим неловко похлопывал ее по спине, приговаривая что-то вроде: «Ну, будет, будет, успокойся…»
Наконец Марти громко икнула, отстранилась от Джима и взяла предложенный ей носовой платок. Впрочем, толку от него было мало. Лицо ее опухло, и она дрожала от ночной свежести.
– Спасибо, – хрипло произнесла она.
– Так что же все-таки случилось, а, Марти? – повторил свой вопрос Джим.
– Ничего особенного, – мрачно ответила она. – Погибшая любовь, крушение иллюзий и все такое прочее.
Он нахмурился:
– Я даже не знал, что ты с кем-то встречаешься.
– А я больше и не встречаюсь – с сегодняшнего вечера. Господи, какая же я была дура! – Тут она заметила влажное пятно на его пиджаке и сказала: – Извини меня, Бога ради. Думаю, оно просто высохнет и не оставит никаких следов, но если ты сдашь костюм в чистку, то я обязательно заплачу за нее.
– Ерунда! Забудь ты об этом костюме. Главное для меня сейчас – это убедиться, что с тобой все нормально. Никогда прежде я не видел, чтобы ты плакала. – Джим, не на шутку встревоженный, пытался успокоить свою соседку.
– Ну, это тебе просто везло. – Мартина печально вздохнула. – Я плакала раньше и наверняка буду плакать впредь. Слушай, мне не хочется говорить о том, что случилось. Пойду-ка я лучше переоденусь в сухое и вытру пол. – Марти встала на цыпочки и чмокнула Джима в щеку. – Спасибо тебе. Ты настоящий друг.
– А может, я сам уберу эту лужу, пока ты будешь переодеваться? – предложил он.
– Не надо. Я уже успокоилась. Честное слово, – заверила его Марти.
Джим изучающе посмотрел на нее и согласно кивнул.
– Ну ладно. Но если тебе что-нибудь понадобится, позови меня – и я тут же приду, – пообещал он.
Марти смотрела ему вслед. Когда дверь в его квартиру открылась, она услышала женский голос. Значит, у него гости! И все-таки он примчался спасать ее… Какой же все-таки милый у нее сосед. Тут Марти почувствовала, что дрожит, и побежала переодеваться.
Глянув в зеркало, она испугалась собственного отражения и поторопилась отвернуться. Скинув с себя мокрую одежду, она хорошенько растерлась полотенцем и сняла с крючка купальный халат. Когда она завязывала поясок, в наружную дверь требовательно постучали.
Марти была уверена, что это вернулся Брэд.
Если она не откликнется, он так и будет барабанить до утра. Джим услышит шум, выйдет и устроит скандал. Скандала Марти не хотелось. Но ей не хотелось и встречаться с Брэдом. Торопливо пробежав босиком по коридору и приласкав на ходу Мисти, она спросила:
– Чего ты хочешь?
– Хочу поговорить с тобой, – отозвался Брэд.
– По-моему, все уже было сказано. И прекрати ломиться ко мне, иначе я поднимусь к Джиму. Пожалуйста, уходи, – потребовала она.
– Слушай, ты сама говорила, что не стоит копить обиды, – напомнил Брэд.
– Я ничего не коплю. Мне нужно убрать лужу на кухне. Спокойной ночи, – отрезала она и пошла прочь.
Брэд продолжал что-то протестующе выкрикивать, но слов она разобрать не могла. Когда она закрыла за собой кухонную дверь, он, кажется, угомонился. Во всяком случае, больше не стучал и не звонил. Марти принялась шваброй гнать к черному ходу оставшуюся воду.
На ступеньках стоял Брэд. Конечно, подобраться к черному ходу было в принципе несложно, но между их участком и участком соседей был забор и калитка, ключей от которой у него, естественно, быть не могло. Значит, логично заключила Марти, он перелез через ограду.