Кьяра понимала, почему местные ее игнорировали – свежее мясо пахло застоявшейся водой и тиной. У запеченного или поджаренного появлялся навязчивый тухловатый душок. Но на вкус рыба оказалась неплоха, главное было дышать как можно реже и стараться долго не жевать.
Хема все же не сдержалась и сдавленно захихикала. Смех ее был похож на визг двух дерущихся крыс.
– Это цвет сезона. – обиделась работница магазинчика. Ей было хорошо, она носила форменное платье песочного цвета с белыми отворотами на рукавах и воротнике. – Его носят все леди столицы.
– Тогда покажите мне то, что они не носят.
– Нам приказали подобрать для вас лучший наряд…
– Хорошо, – Кьяра вырвалась из окружения работниц и в несколько шагов оказалась перед дверью, ведущей в главный зал, где сейчас, за чашечкой чая, на мягком диване сидел кайсэр и пугал хозяйку магазина своей арнской персоной. – Вардан! Как вам?
Глянув на вылетевшую из примерочной Кьяру, он закашлялся и расплескал чай на колени, диван с вышитыми на обивке пионами и ковер.
– Что на тебе…
– Цвет сезона. Лучший наряд, как вы и хотели.
По лицу Вардана сразу все в зале поняли, что хотел он не этого. Работницы засуетились, легко согласились, что у столичных леди нет вкуса, и, под чутким руководством кайсэра, отобрали для Кьяры несколько платьев разного оттенка синего.
– Там же еще серое платье было вполне симпатичное…
– Жрицы в храмах Ишту носят белые одеяния, цвет мудрых в обители Хаарта – синий.
– То есть, это намек для служителей богини?
Вардан усмехнулся.
– Не все знают наши традиции, но главный жрец, несомненно, оценит. Я хочу, чтобы ты знала, у меня будет право выбрать, какую из жриц я заберу. И если тебе не суждено стать верховной, поедешь со мной.
Кьяра пожала плечами. Ее перспектива уехать в Медем не пугала, напротив, казалась заманчивой.
– Тогда, надеюсь, в пророчестве говорилось не обо мне.
Вардан приподнял бровь. Девочка не переставала его удивлять.
Платья уже развесили в примерочной, и Кьяра вернулась в комнатку с зеркалами, не объяснив, почему она так сказала…
Только через час, когда за опасными посетителями закрылась дверь, хозяйка магазинчика смогла перевести дыхание. День можно было считать прибыльным, хотя он еще толком и не начался.
За одно утро магазин сделал выручку, которую не всегда имел и за неделю. Арн не только забрал все синие платья, которые успела примерить его спутница, но и щедро доплатил за срочный подгон нарядов по фигуре.
Пока швеи выполняли заказ в мастерской, хозяйка пыталась решить, кого отправить вечером в гостиницу с готовым заказом: новенькую, которая постоянно опаздывала, или работницу, любившую распускать сплетни, в том числе о собственном начальстве.
Подумав немного, хозяйка решила, что отправит обеих.
***
Кьяра чувствовала себя странно в новом пыльно-синем платье, единственном, севшем по фигуре и не нуждавшемся в подгонке. Ткань была слишком плотной, манжеты узкими, а подол тяжелым. После магазина готовых нарядов Вардан протащил ее еще по нескольким местам, пугая, а иногда и шокируя впечатлительных работниц. Кьяра не сопротивлялась и не возражала, понимая, что необходимых вещей у нее нет. Да и спать в ночнушке Хемы оказалось очень неудобно.
Когда с основными делами было покончено, а владельцы магазинов пытались решить, кого отправлять с заказом в гостиницу, так как в столь маленьком городке курьеров попросту не было, Вардан с удовлетворенным видом бросил взгляд на большие часы, висевшие на башенке городского управления.
– Думаю, пришло время отправляться на встречу с рыцарями.
– Надо же, уже полдень. – цокнула языком Кьяра. – То-то я успела проголодаться.
Хема ехидно хмыкнула.
– Надеюсь, у тебя крепкий желудок.
Она сменила форменное платье на черную блузку и юбку в пол из тяжелой темной ткани с пуговками на боку – ее было удобно быстро сбросить, если появлялась необходимость начать преследование. Под юбкой Хема носила простые мужские брюки и начинала изнывать от жары.
Лето в этой части государства как раз входило в свой самый невыносимый период.
Кьяра, решившая, что девушка сомневалась в ее способности есть местные блюда, заверила, что переварить способна что угодно. И пусть за завтраком она уже успела понять, что еду здесь предпочитали щедро сдабривать приправами, Кьяра не сомневалась, что этим ее не напугать. Ей приходилось есть куда менее съедобные вещи.