Ровно столько смог почерпнуть Джек из статьи, написанной Анной для школьного журнала. Один из ее одноклассников упоминал о доброй девочке с длинными белокурыми волосами и голубыми глазами, которая знала так мало английских слов, что не могла повторить клятву на верность флагу. К концу второго года обучения Анна уже редактировала школьный журнал.
Окончив среднюю школу, Анна выиграла стипендию на изучение истории искусств в Университете Уильямса. В местной газете Джек также нашел заметку, что она победила в межуниверситетском забеге. Получив степень доктора философии в Пенсильванском университете, Петреску оказалась в «Сотбис». Почему она «попала в немилость», Джеку выяснить не удалось. Не смог он узнать и то, почему она решила пойти работать в «Фенстон-банк». Зато он обнаружил, что у Анны есть подруга — Тина Форстер, секретарша Фенстона.
За короткое время, что Анна проработала в банке, она побывала у нескольких новых клиентов, получивших большие ссуды. У каждого из них имелась коллекция произведений искусства. Джек боялся, что рано или поздно кого-нибудь из них постигнет та же участь, что и предыдущих жертв Фенстона.
Джек побежал по 86-й Восточной улице. На три вопроса все еще предстояло ответить. Как долго Фенстон был знаком с Петреску, до того как она начала работать в банке? Знали они друг друга еще в Румынии или нет? И не она ли была у него наемным убийцей?
Фенстон небрежно расписался на счете за завтрак, встал и, не дожидаясь, когда Липман допьет кофе, вышел из ресторана. Он вошел в открытый лифт, но подождал Липмана, чтобы тот нажал кнопку восемьдесят третьего этажа.
Двери лифта открылись, Липман вышел вслед за хозяином, но потом развернулся и направился к кабинету Петреску. Не постучавшись, он открыл дверь и увидел секретаршу Анны Ребекку, которая готовила бумаги для встречи Анны с шефом в восемь утра.
Через несколько минут Липман вернулся в кабинет Фенстона.
— Не думаю, что Петреску уйдет без боя. Как-никак, ей будет непросто найти новую работу.
— Конечно, непросто, если это будет зависеть от меня, — потирая руки, заметил Фенстон.
— Но, может, разумнее было бы мне…
Стук в дверь прервал их диалог. В дверях стоял Барри Стедмен, начальник охраны банка.
— Простите за беспокойство, председатель, но здесь курьер «Федерал экспресс». Говорит, у него для вас посылка и никто другой не может расписаться в получении.
Фенстон жестом велел курьеру войти и поставил свою подпись в бумагах. Липман подождал, пока курьер уйдет и Стедмен закроет дверь.
— Это то, что я думаю? — тихо спросил он.
— Сейчас узнаем.
Фенстон разорвал пакет, и оба они уставились на отрезанное левое ухо Виктории Уэнтворт.
— Она даже прислала бонус, — заметил Фенстон, глядя на антикварную бриллиантовую сережку. — Позаботьтесь, чтобы Кранц получила оставшиеся полмиллиона.
Анна закончила собирать вещи в начале восьмого. Чемодан она оставила в прихожей, чтобы забрать по дороге в аэропорт. Ее самолет вылетал в Лондон без двадцати шесть вечера и приземлялся в Хитроу следующим утром. Анна надеялась, что Виктория прочитала ее заключение и согласилась продать Ван Гога частному лицу. Это было бы самое удачное решение ее проблем.
Анна поймала такси примерно без двадцати восемь. Сев на заднее сиденье, она посмотрелась в карманное зеркальце: на встрече с шефом она хотела выглядеть как можно лучше. Костюм и шелковую блузку, без сомнения, будут провожать глазами, хотя кое-кого, возможно, озадачат черные кроссовки.
Такси повернуло направо, на ФДР-драйв, Анна проверила, какие сообщения поступили на сотовый, и решила ответить на них после встречи. Одно было от ее секретарши Ребекки — та просила срочно с ней связаться, а второе от «Британских авиалиний» — подтверждение рейса.
Такси остановилось у входа в Северную башню, Анна расплатилась с водителем, вышла и присоединилась к плотному потоку офисных работников перед шеренгой турникетов. Она поднялась на скоростном лифте и направилась по темно-зеленому ковру прямо в свой кабинет.
В это утро Тина Форстер проснулась в начале восьмого — спешить ей было некуда. К стоматологу она была записана на половину девятого, а Фенстон ясно дал понять, что с утра она ему не понадобится. Либо у него была встреча за городом, либо он собирался кого-то уволить. В последнем случае свидетели ему были не нужны. Тина нежилась в ванной — роскошь, которую она позволяла себе только по выходным, — и гадала, когда придет ее очередь на увольнение.