Вероятно, Арагон даже не задумывался о том, что, говоря об «источнике воды», он пользуется христианской метафорой. Арагон не учитывал предупреждения Спасителя — «не из всякого источника пейте».
Христианство было не в чести. «Источник» для вдохновения искали в «помутнениях человеческого разума». Гипноз, например, представлялся сюрреалистам вполне оправданным инструментом для этих целей.
В 1922 году группа художников проводит эксперимент, который в текстах сюрреализма называется «Сны». В один из сентябрьских вечеров член группы Рене Кревель подвергается экспериментальному гипнотическому сну, о чем и извещает своих друзей, котбрые решают проводить совместные сеансы гипноза. Они проходят в студии Андре Бретона, в доме № 42 по улице Фонтен. На первом этаже дома — кабаре «Рай и ад»; в доме напротив — еще одно, с названием «Небытие».
В экспериментах будут участвовать все художники, но героем опытов с гипнозом станет поэт Робер Деснос.
Введенный в гипнотическое состояние, Деснос будет говорить, писать, рисовать и разговаривать с окружающими.
Вот как Арагон вспоминает о Десносе в «Волне снов»:
«В кафе, в шуме голосов, при ярком свете и толкотне, Роберу Десносу достаточно было закрыть глаза, и вот он уже говорит, и среди пивного дыма словно вдруг обрушивается на головы, с пророческим грохотом и клокотанием, Океан… Из неведомой, кромешной глубины исходят эти откровения; в них чувствуется революционер, древний фанатик, апостол…»
Гипноз это или самогипноз — во всяком случае, игра становится уже серьезной. Серьезной настолько, что покончить со всем этим Бретон решает в конце 1923 года. Причиной послужило следующее: во время одного из сеансов Деснос в сонном трансе схватил нож и бросился с ним на Элюара, и Бретону с Максом Эрнстом остановить его удалось с трудом.
«Как правило, в таком состоянии Деснос становился крайне агрессивным. Часто повторяемые опыты приводят к постоянному раздражению и крайней возбудимости. Испытуемые худеют. Их сон длится все дольше. Они не хотят, чтобы их будили. Засыпают, если видят, что кто-то спит; и во сне продолжают двигаться, ведут себя, точно они из какого-то иного мира. Иногда приходится вырывать у них из рук нож. Губительные физические последствия и то, что почти невозможно в обычных условиях вывести из подобного каталептического состояния, — все это заставляет по-иному взглянуть на необыкновенный эксперимент; и уже те, кто вчера еще, небрежно облокотившись на перила, взирали на происходящее, — сегодня настоятельно требуют прекращения», — записывает Арагон.
Поразительно, но с Десносом происходит то же самое, что и со многими медиумами и спиритами. В своем «гипнозе», который сегодняшний психолог определил бы как аутогенный транс (или спонтанную медитацию), художник пытается расширить границы личности, выйти за пределы обычного восприятия. Взамен — получает истощение и вспышки немотивированной агрессии. Бретон прекращает эксперименты, потому что чувствует, куда они ведут, — к подлинному безумию.
Однако публика вокруг всего этого не знает. Для нее лишь важна эта шокирующая новая эстетика «открытого сознания». Постепенно частный художественный идеал становится привычным — сюрреализм становится формой массового сознания.
Галлюцинации, сошедшие с картин и вышедшие из поэтических сборников, скоро буквально оживут под воздействием LSD. К новым зрительным образам привыкают, они перестают казаться опасными.
Кроме того, разумеется, существовали и всегда будут существовать прямые контакты «дионисической» живописи и наркотиков. Дадаисты открыли для культуры Томаса де Квинси с его опийными грезами, а сюрреалисты провели невероятное количество экспериментов не только с гипнозом, но и с марихуаной в качестве средства «открывания» дверей творчества. Современная критика с большой неохотой признает, что в специфических художественных открытиях сюрреалистов «повинны» не только фантазия и сеансы гипноза, но и эксперименты с гашишем, ибогаином и, позднее, пейотой.
Третьим источником, подготовившим «психоделическую веру», была… медицина, точнее, та ее область, в прерогативу которой входили болезни души — психиатрия.
Какую роль на протяжении истории человечества играла профессия врача? Гиппократ, например, считал, что главной задачей врачевания является преодоление боли. Однако Гиппократ был жрецом божества Асклепия, покровителя медицины, и в том, какую боль нужно лечить, а какую человек должен преодолевать усилием собственной воли, исходил из откровений сдрей религии.