Слова «разочарование» и «развоплощение» в контексте нашей книги обозначают одно и то же. Человеку необходима «очарованность» чем-то или кем-то. Без такой идентичности — «очарованности» он не в состоянии найти внутри души самого себя. Отсюда и страх развоплощения.
Само слово «очарованность» в русском языке имеет «ведовской» оттенок. Оно первично означает «околдованность» (наложение чар). Корень возникающего страха — там же, в онтологической неуверенности — в неспособности к самостоятельному отдельному существованию.
Ситуацию, в которой человек воспринимает самого себя равнозначным другому объекту внешнего мира, Юнг обозначал термином «идентичность». Этот термин по смыслу абсолютно аналогичен русскому слову «очарованность».
Юнговское понятие нельзя путать с введенным Э. Эриксоном и принятым сейчас повсеместно термином «личностная идентичность» — обозначающим ощущение единства, непротиворечивости личности.
Вполне возможно, что Эриксон подменил юнговский термин потому, что психология, которая подменяет «Я»-чувство «Я»-концепцией, не в состоянии представить себе целостное «Я» вне его материальных идентификаций с объектами и идеями внешнего мира. В результате понятие аналитической психологии приобрело сегодня прямо противоположное смысловое значение.
Например, младенец, по Юнгу, находится в состоянии идентичности со своими родителями, в особенности с матерью. Ребенок участвует в их психической жизни и до годовалого возраста почти не имеет своей собственной. Возникновение подобной идентичности' во взрослом возрасте может приводить к тому, что Юнг называл «инфляцией» (обесцениванием) личности.
Понятие «идентичность», на взгляд автора, наиболее полно отражает экзистенциальную (бытийную) ситуацию, которую в наркологии принято описывать термином «зависимость».
Все мы зависимы от внешнего мира — от своих лекарств, автомобилей, компьютеров и т. д. Большинство из нас идентифицирует себя со своей профессией и социальной группой. Основатель «трансактного анализа» Эрик Берн называл такие идентификации «масками», которые человек надевает на себя во время общения. Все мы имеем «маски» — главное, чтобы «маска» (часть рассудочной «Я»-концепции) не превратилась в личность.
Обратите внимание: описывая патологическую (юнгов-скую) идентичность, мы имеем в виду то самое ощущение, которое Бодлер, рассказывая о гашишевых галлюцинациях, передавал фразой «Не вы курите трубку… а трубка курит вас».
Опять же речь лишь о степени соотнесенности себя с «масками» и вещами. Все определяется тем, как внутри себя самого человек задает и отвечает на вопрос: «Что важнее — вещи или живые люди, которые меня окружают: мой автомобиль, мои компакт-диски или, скажем, единственный друг, жена, родственник?»
Тот же самый вопрос можно сформулировать и по-другому — исходя не из «Я», а из реальности. Тогда он будет звучать, например, так: «Что реальнее — виртуальное пространство компьютера или живой мир вокруг?»
Если автомобиль важнее жены, а виртуальная реальность — «реальнее» мира, то это значит, что в сознании человека, в его психике произошло качественное изменение — инфляция: психический мир человека стал зависеть от вещи. Внешний объект, с которым человек обрел свою идентичность (по Юнгу), превращается или уже превратился для него в наркотик.
Так же обстояло дело и с «психонавтами». Большинство из них пытались соотнести свое «Я» с «психоделическим» опытом, и только с ним одним. Соотнесение же себя с факторами реальности и, в первую очередь, с другим человеком воспринималось как несвобода.
Хиппи не могли включать свои переживания в систему более целостного мировосприятия, прикоснуться хотя бы краем к тому, что и составляет, фигурально выражаясь, систему мудрости. Галлюцинации, превратившиеся в самоцель, становились неотличимы от воспринимаемой реальности, подменяли ее.
То состояние, которое мы описывали как неспособность выделить главное, значимое в восприятии, Юнг тоже определял как идентичность. Только идентичность по отношению не к внешним, а к внутренним объектам и идеям (в данном случае это галлюцинаторные образы).
Идентификация и идентичность окажутся, в свою очередь, этапами развития зависимости от LSD. По времени они. будут предшествовать развитию синхронистичности и следующей за ней диссоциации личности.