Дело усложнялось еще и тем, что с техникой высокочастотной связи я до прихода в отдел Правительственной связи знаком совершенно не был.
Все это требовало от меня большого напряжения сил и ответственности за порученное дело, однако обстановка в отделе Правительственной связи после моего прихода туда создалась такая, что у меня очень скоро утратилось это чувство ответственности.
Вопрос: Почему?
Ответ: Это произошло потому, что заместитель министра внутренних дел СССР *Серов*, которому я был подчинен, с первого дня моего прихода в отдел Правительственной связи предоставил меня самому себе.
*Серов*, несмотря на то что ему это было поручено, не контролировал мою работу, не был требователен ко мне и не давал, по существу, никаких указаний, направленных на улучшение постановки дела во вверенном мне отделе.
Наоборот, *Серов* меня очень часто расхваливал, всегда брал под свою защиту и буквально тянул меня за уши.
В отдел Правительственной связи я пришел в звании майора, но через три месяца стал полковником, а спустя еще некоторое время *Серов* представил меня к званию комиссара государственной безопасности.
Кроме того, за период работы в отделе я был награжден, причем сам не знаю за что, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени и орденом Кутузова второй степени.
Все это вскружило мне голову, я чувствовал себя на седьмом небе, перестал анализировать свою работу, потерял бдительность и стал думать, что с работой у меня все обстоит хорошо.
На самом же деле работа отдела Правительственной связи была развалена, линии «ВЧ» не были обеспечены аппаратурой, гарантирующей секретность переговоров членов Советского правительства, и давали полную возможность к подслушиванию и перехвату переговоров.
Понимая всю ответственность за необеспечение секретности переговоров по «ВЧ» руководителей ВКП(б) и правительства, что особенно было нужно во время войны, я предпринял некоторые попытки к тому, чтобы о таком положении доложить правительству, но *Серов* запретил мне это делать.
В результате этого истинное состояние «ВЧ» связи нами было скрыто от правительства. Причем, когда я докладывал *Серову* о необходимости поставить в известность правительство, что связь «ВЧ» не гарантирует секретности переговоров, он ответил мне — сейчас идет война и поэтому не следует пугать правительство отсутствием секретности переговоров.
Вопрос: Когда это было?
Ответ: О том, что связь «ВЧ» не обеспечивает секретности переговоров, я докладывал *Серову* неоднократно.
Первый раз я говорил *Серову* об этом летом 1943 года. Я указывал тогда, что работающий шифратор системы «Синица» низкого качества и ни в какой мере не обеспечивает секретности переговоров членов правительства по «ВЧ».
В связи с этим я просил *Серова* поставить вопрос о запрещении вести секретные переговоры по «ВЧ».
*Серов* отверг мое предложение и заявил, что сейчас ставить вопрос о запрещении секретных переговоров по «ВЧ» нельзя.
В период подготовки Тегеранской конференции, осенью 1943 года, я снова обратил внимание *Серова* на необходимость поставить в известность Правительство об отсутствии у нас надежной шифрующей аппаратуры. В этот раз посылка такого сообщения была особенно необходима, так как линии «ВЧ» проходили на чужой территории и переговоры главы правительства могли подслушиваться без особого труда, но *Серов* со мной опять не согласился и заявил, что о возможности подслушивания переговоров по «ВЧ» правительству якобы известно и посылать на этот счет какие-либо сообщения не еле-дует.
Весной 1944 года я еще раз напомнил *Серову* о необходимости сообщить правительству об истинном положении дел с засекречиванием переговоров по «ВЧ» и одновременно представил ему проект распоряжения о запрещении ведения по «ВЧ» секретных переговоров. Это распоряжение *Серов* не подписал и возвратил мне без всяких объяснений.
Несколько позже, такой же проект был составлен мною вместе с начальником Управления войск Правительственной «ВЧ» связи генерал-лейтенантом УГЛОВСКИМ, но и на этот раз *Серов* отверг наш проект и вообще запретил нам ставить этот вопрос. При этом *Серов* резко одернул нас и заявил, что ответственность за секретность переговоров членов правительства по «ВЧ» несет он, и отказался на эту тему с нами разговаривать.
Вследствие такого отношения *Серова* к делу обеспечения секретности переговоров по «ВЧ» руководителей ВКП(б) и правительства я самоустранился от контроля за разработкой и выпуском новой шифрующей аппаратуры, успокоив себя тем, что лаборатория, занимающаяся этим делом, была передана из отдела Правительственной связи в 4-й спецотдел НКВД СССР**.