ФОРТУШЕНКО показал, что американские разведчики привлекли его к подрывной работе против СССР, воспользовавшись его личными слабостями — тщеславием, карьеризмом и беспечностью, а также преклонением перед американской техникой связи.
Прибывшему в мае 1947 года в США ФОРТУШЕНКО американцы оказали подчеркнуто любезный прием. Его чествовали на банкетах, задабривали подарками, приглашали к себе на дом и в результате обработки добились того, что в качестве руководителя советской делегации на международных конференциях по радио и электросвязи он поступился государственными интересами СССР и способствовал установлению органами связи США контроля во всех областях международного радиовещания и электросвязи.
Глава американской делегации ДЕНИ и его сотрудники, как показал далее ФОРТУШЕНКО, систематически имели с ним неофициальные встречи, на которых диктовали линию поведения на конференции в пользу США.
ФОРТУШЕНКО признал, что при его активном содействии американцам удалось все три международные конференции по вопросам радио- и электросвязи созвать в выгодных для себя условиях в США, обеспечить принятие решения, согласно которому представителям США следовало передать схему внутренней радиосвязи в СССР и полностью овладели руководством международного союза электросвязи.
ФОРТУШЕНКО признал, что, не запросив разрешения Советского правительства, он распорядился заполнить, по требованию американцев, по составленной ими форме бланки на все коротковолновые радиовещательные станции СССР.
Как показал ФОРТУШЕНКО, ДЕНИ его предупредил, что в дальнейшем с ним будет поддерживать связь ГРОСС, генеральный секретарь союза электросвязи, и назначил ближайшую встречу на 20-е января 1948 года. Встреча с ГРОССОМ приурачивалась к предстоящему заседанию в Женеве административного совета союза электросвязи, председателем которого, по инициативе ДЕНИ, был избран ФОРТУШЕНКО в компенсацию за оказанные им, американцам, услуги.
ФОРТУШЕНКО показал, что по возвращении в Москву об обстоятельствах своего пребывания в США и неофициальных встречах и переговорах с высшими чиновниками Государственного департамента он доложил Министру связи СССР *Сергейчуку*.
*Сергейчук*, зная об этих встречах, как и о том, что без разрешения правительства в США был вывезен ряд секретных документов, взял ФОРТУШЕНКО под свою защиту.
В разговоре наедине с ФОРТУШЕНКО *Сергейчук* заявил, что попал впросак и оказался в неведении относительно того, с какими материалами выехала в США советская делегация. Однако в своем объяснении правительству *Сергейчук* оспаривал секретный характер большинства взятых в США документов и попытался смазать обвинение ФОРТУШЕНКО в преступной деятельности.
В целях перепроверки показаний ФОРТУШЕНКО МГБ СССР были допрошены в качестве свидетелей выезжавшие в США на международные радиоконференции — члены советской делегации ЩЕТИНИН А.П., КОПЫ-ТИН Л.А., САНКИН Н.М., БРАГИН В.К., ЮРОВСКИЙ В.М., НИКИТИНА А.М., а также переводчики КИРИЛЛОВ В.С., МИХАЛЬЧИН А.Д. и ВАРВАРИНА М.В.
Указанные лица подтвердили, что ФОРТУШЕНКО в США постоянно имел встречи наедине с ДЕНИ, ДЕ ВОЛФОМ, АДАМСОМ и другими руководящими американскими делегатами, посещал их на дому, а также проводил время в их обществе в ресторанах.
БРАГИН, ЮРОВСКИЙ и НИКИТИНА показали, что в особняке в гор. Атлантик-Сити, где проживала советская делегация, в полуподвальном помещении были поселены неизвестные американцы, которые вели за делегатами круглосуточное наблюдение. По показаниям БРАГИНА, им был подслушан разговор двух монтеров, проводивших в особняк советской делегации телефонную связь, из которого следовало, что в телефонный аппарат был помещен микрофон.
Как показали БРАГИН, ЮРОВСКИЙ и НИКИТИНА, они доложили ФОРТУШЕНКО о ведущемся американцами за советской делегацией негласном наблюдении, однако ФОРТУШЕНКО на это не реагировал.
Указанное обстоятельство подтвердили также и другие члены советской делегации.
Делегаты САНКИН, ЩЕТИНИН, КОПЫТИН и переводчица МИЛЬЧИ показывают, что взятые в США советской **делегацией секретные материалы хранились в беспорядке и к ним могли иметь доступ посторонние**{4}. ФОРТУШЕНКО не прислушивался к замечаниям делегатов и **проявлял непонятную беспечность в деле хранения документов, составляющих государственную тайну**{4}.