Итак, один из мешков был надрезан. Внутрь вложен часовой взрыватель кустарного производства. Он состоял из трёх батареек, электронных часов и самодельного детонатора. Взрыватель был установлен на 5.30 утра четверга. Взрывотехники инженерно-технологического отдела милиции УВД Рязанской области под руководством начальника отдела старшего лейтенанта милиции Юрия Ткаченко за одиннадцать минут обезвредили бомбу и тут же, примерно в 11 вечера, произвели пробный подрыв смеси. Он не вызвал детонации то ли из-за малого количества пробы, то ли из-за того, что сапёры взяли пробу вещества с верхних слоев, тогда как основная концентрация гексогена могла находиться внизу мешка. Экспресс-анализ находящегося в мешках вещества, произведённый с помощью газового анализатора, показал «пары взрывчатого вещества типа гексоген». Здесь важно обратить внимание на то, что ошибки быть не могло: приборы были современньми и исправными, а квалификация специалистов, проводивших исследования, высокой.
Внешне содержимое мешков не было похоже на сахарный песок. Свидетели, обнаружившие подозрительные мешки, позднее в один голос утверждали, что в мешках было вещество жёлтого цвета, в гранулах, напоминавших мелкую вермишель. Именно так выглядит гексоген. Пресс-центр МВД России 23 сентября также сделал заявление о том, что «при исследовании указанного вещества обнаружено наличие паров гексогена», а взрывное устройство обезврежено. Иными словами, в ночь на 23 сентября сипами местных экспертов было определено, что взрыватель был боевым, а «сахар» — взрывчатой смесью. «Наш предварительный осмотр показал наличие взрывчатых веществ. (…) Мы считали, что угроза взрыва была реальна», — заявил впоследствии начальник Октябрьского РОВД Рязани подполковник Сергей Кабашов.
…Жильцы рязанского дома среди ночи были подняты по тревоге и в двадцать минут эвакуированы, кто в чём, на улицу. Вот как описывала эту сцену газета «Труд»: «Людей за считанные минуты, даже не дав собрать вещи (чем потом и воспользовались воры), заставили покинуть квартиры и собрали возле дома, опустевшего и тёмного. Женщины, старики, дети топтались у подъезда, не решаясь уходить в неизвестность. Некоторые были не только без верхней одежды, но даже босиком. (…) Несколько часов переминались на леденящем ветру, а инвалиды, которых снесли вниз в колясках, плакали и проклинали всё на свете".
Вокруг дома было выставлено оцепление. Было холодно. Директор местного кинотеатра «Октябрь» сжалилась над людьми и впустила их в зал. Она же организовала раздачу чая. В доме оставались несколько стариков-инвалидов, которые были физически не в состоянии покинуть квартиры, в том числе одна парализованная женщина, чья дочь, Алла Савина, простояла всю ночь с оцеплением в ожидании взрыва. Вот её воспоминания:
"В одиннадцатом часу вечера сотрудники милиции обходили квартиры и просили скорее выйти на улицу. Я как была в ночной рубашке, так лишь накинула плащ и выбежала. Во дворе узнала, что наш дом заминирован. А у меня в квартире осталась мама, которая сама не может подняться с постели. Я в ужасе бросилась к милиционерам: «Пустите в дом, помогите маму вынести!» Меня обратно не пускают. Только в полтретьего стали по очереди обходить вместе с жильцами каждую квартиру, осматривать: нет ли там чего подозрительного. Пошли и ко мне. Показала милиционеру больную маму и сказала, что без неё никуда не уйду. Тот спокойно что-то записал себе в блокнотик и исчез. А я вдруг так ясно осознала, что, наверное, только вдвоём с матерью находимся в заминированном доме. Страшно стало невыносимо… Но тут неожиданно — звонок в дверь. На пороге стоят два старших офицера милиции. Спрашивают сурово: «Вы что, женщина, заживо себя похоронить решили?!» У меня ноги подкашиваются от страха, а всё равно стою на своём — без матери никуда. И они вдруг смилостивились: «Ладно, оставайтесь, ваш дом уже обезвредили». Оказалось, детонаторы из «заряда» извлекли ещё до осмотра квартир. Тут уж я сама бросилась на улицу…»
К дому съехались всевозможные чрезвычайные службы и руководители. После того, как экспертиза определила наличие гексогена, оцеплению была дана команда расширить зону на случай взрыва. Начальник местного УФСБ генерал-майор Александр Сергеев поздравил жильцов дома со вторым рождением. Герою дня Картофельникову сообщили, что он родился в рубашке (и через несколько дней от имени администрации города вручили за обнаружение бомбы ценный подарок — цветной телевизор отечественного производства). А одно из российских телеграфных агентств оповестило о счастливой находке всё человечество:
«В Рязани предотвращён теракт: в подвале жилого дома милиция обнаружила мешки со смесью сахарного песка с гексогеном»
Как сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС первый заместитель штаба по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Рязанской области полковник Юрий Карпеев, проводится экспертиза найденного в мешках вещества. По словам оперативного дежурного МЧС РФ в Москве, найденный взрыватель был установлен на утро четверга, на 05.30 мск. Установлена марка, цвет и номер автомобиля, на котором была привезена взрывчатка, сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС и. о. начальника УВД Рязанской области Алексей Савин. По его словам, специалисты проводят серию экспертиз по определению состава и взрывоопасности обнаруженной в мешках смеси. (…) По словам первого заместителя главы администрации области Владимира Маркова, обстановка в Рязани спокойная. Жильцы дома, которые немедленно были эвакуированы из квартир сразу же после обнаружения предполагаемой взрывчатки, вернулись в свои квартиры. Были проверены все соседние дома…»
В пять минут первого мешки из подвала вынесли и погрузили в пожарную машину. Однако до 4 утра решался вопрос о том, куца вывозить обнаруженную взрывчатку. ОМОН, ФСБ и местные воинские части отказывались брать мешки к себе. В конце концов их перевезли во двор Главного управления гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций (ГУ ГОиЧС) Рязани, убрали в гараж и выставили охрану. Как вспоминали затем спасатели, попили бы они с этим сахаром чайку, да экспертиза показала примесь гексогена.
Мешки пролежали у них на базе несколько дней. Затем их увезли в Москву, в экспертно-криминалистический центр МВД. Впрочем, пресс-служба УВД Рязанской области сообщала, что в Москву мешки увезли еще 23 сентября. В 8.30 утра работы по разминированию и проверке дома были закончены, и жильцам разрешили вернуться в свои квартиры.
Уже вечером 22 сентября в Рязани были подняты по тревоге 1200 милиционеров, введён план —перехват». Были выявлены несколько очевидцев, составлены фотороботы троих подозреваемых, выставлены пикеты на дорогах области и прилегающих районов. Показания очевидцев были достаточно подробны. Была надежда, что злоумышленников схватят.
На борьбу с террористами губернатором области и администрацией города были выделены дополнительные средства. К охране жилых домов города привлечены военнослужащие, организовано ночное дежурство жителей всех домов, проведён дополнительный осмотр всего микрорайона, прежде всего жилых зданий (80 домов города к пятнице были проверены). Опустели городские рынки, на которые продавцы опасались завозить товары, а покупатели — идти за покупками. По словам заместителя главы администрации Рязани Анатолия Баранова, —практически весь город не спал, а ночь на улице провели не только жители этого дома, но и весь 30-тысячный микрорайон Дашково-Песочня, в котором он расположен». В городе усилились панические настроения: ходили слухи, что Рязань выбрана для терактов из-за нахождения здесь 137-го гвардейского парашютно-десантного полка, который воевал в Дагестане. К тому же под Рязанью был расположен Дягилевский военный аэродром, с которого войска перебрасывались на Кавказ. Автодорога из Рязани была забита, так как милиция проверяла выезжающие из города автомобили. Однако операция «перехват» результатов не дала, машина террористов найдена не была, сами террористы не были задержаны.