Но, увы, у повозки оказалось сломанным колесо. Под пологом, прижавшись друг к другу, словно птенцы, сидели два мальчика и девочка. Один мальчик был старше девочки, другой — младше. Увидев Мин Мауна, они перестали плакать и только всхлипывали. Дети были хорошенькие, светлокожие, но очень грязные.
— Вы нас не арестуете? — спросил старший, а остальные во все глаза, на которых еще не просохли слезы, с мольбой уставились на Мин Мауна.
— Не арестую, не бойтесь, — ответил тот дрогнувшим от жалости голосом. — А это кто? Ваш отец?
— Да.
— А женщина? Ваша мать?
— Да.
— Вы едете из Аунбана?
— Да, мы ездили на базар в Аунбан, — сказала тут девочка, с виду бойкая и смышленая. — Я продавала капусту. Потом мы ели гороховую запеканку. Очень приятная.
По национальности они были дану[12] и не очень хорошо говорили по-бирмански. Вот почему девочка сказала про запеканку не «очень вкусная», а «очень приятная». Старший мальчик, поняв, что им ничего не грозит, приободрился и стал успокаивать младшего, который все еще всхлипывал. Он успокаивал его совсем как взрослый, утирал ему рукавом слезы, приговаривая: «Ну, успокойся! Перестань плакать, дяди нас не заберут».
Тем временем девочка поднялась.
— Нанда, — обратилась она к брату, — давай вылезем из повозки!
Нанда взял на руки младшего, Оли, посадил его на край повозки, и тот, болтая в воздухе ногами, спрыгнул на землю. И тут они все трое бросились к автобусу. Мать уже была там, ее внес шофер.
— Они живут здесь неподалеку, — сказал он Мин Мауну. — Надо ехать прямо, а потом свернуть, там будет тропинка. Дети знают дорогу.
Шофер с полицейским снова подошли к повозке, возле которой на корточках сидел мужчина.
— Мы были на рынке, — стал он объяснять на ломаном бирманском языке, — а потом выпили немного самогону.
— Конечно же, самую малость, — съехидничал полицейский, — и после этого затеяли драку!
— Это все она! Из-за нее и колесо сломалось! А вину на меня свалила! Стала кричать, что я пропил деньги на починку колеса. О, моя жена умеет ругаться! А бирманские женщины тоже такие?
— Нам некогда слушать твою болтовню, — рассердился шофер, — мы и так опаздываем, придется писать объяснительную записку. Вот что, — обратился шофер к Мин Мауну, — пусть он останется здесь со своей сломанной повозкой, а жену с детьми отвезем домой.
Мин Маун и полицейский сели в автобус. Женщина уснула, прислонившись к стенке. Дети смирно сидели возле матери, с интересом посматривая по сторонам.
— Нанда, — обратился Мин Маун к мальчику, — покажешь водителю, где ваш дом.
— Вы повезете нас в таком красивом автобусе?
— Конечно, а отца оставим здесь, он совсем пьяный.
Дети переглянулись и захихикали. Потом девочка сказала:
— Мы еще ни разу не ездили автобусом!
— Эй, И Кхан, — скомандовал старший, тронув девочку за плечо, — встань сюда вместе с Оли, здесь хорошо видно!
Женщина, у которой было много узлов, поднялась со своего места, достала пакет с лепешками из рисовой муки и стала угощать детей: «Берите, это я для своих внуков купила, ешьте!»
Нанда, как старший, разделил лепешки между детьми, вежливо поблагодарил и возвратил пакет женщине.
— Какие хорошие и умные дети у таких-то родителей! — сказала она, с грустью глядя на малышей. — Разве можно их не пожалеть?
Шофер еще раз оглянулся и, увидев, что все пассажиры на месте, стал заводить мотор. Вдруг Нанда закричал:
— Подождите, я сбегаю за продуктами, они остались в повозке!
Мальчик выскочил из автобуса, и, когда подбежал к повозке, отец взвалил ему на спину тяжелую корзину. Выскочивший вслед за мальчиком Мин Маун предложил свою помощь, но мальчик отказался.
— Осторожнее неси! — кричал вслед отец. — Да напомни матери, что завтра мы едем к деду.
Автобус уже трогался с места, когда они вскочили на подножку. Полицейский завел разговор с девушками. Мин Маун сел рядом с женщиной, которая уже крепко спала. И Кхан стояла на сиденье и, глядя в окно, тормошила мать:
— Мама, смотри, какие цветы, какие деревья! До чего же красиво!
Мать с трудом открывала слипавшиеся глаза и тут же снова их закрывала, говоря сонным голосом:
— Доченька, запоминай все, что видишь. Да ты сядь, а то упадешь!
Мин Маун раскрыл книгу. Было уже шесть часов, когда они прибыли в Хэхоу. Смеркалось. Нанда подошел к водителю.
— Вон там остановитесь, — он указал на тропинку.
Шофер остановил автобус.
— Приехали, — обратился он к женщине. — Вставай!