Юрий Степанович небрежно кинул на пассажирское сиденье коробочку с новым смартфоном, а затем внезапно сделал еще более удивительную вещь. Он окончательно распрямил плечи, выпрямил спину, смачно потянулся и одним движением руки снял со своей головы седой скальп. Кто бы увидел, ахнул. Но ничего страшного не случилось. Кровь не брызнула. В руках у Юрия Степановича был всего лишь его парик, под которым обнаружились прекрасные темно-русые кудри.
Помолодевший мужчина обошел вокруг машины. Походка Юрия Степановича тоже совершенно изменилась, куда-то исчез шаркающий стариковский шаг и скованность в суставах. Теперь перед всеми стоял молодой мужчина, неполных тридцати лет, статный, красивый и весьма любящий такого рода забавы с переодеваниями.
Звали его вовсе не Юрием, и отец его был вовсе не Степаном. Это имя-отчество прилипло к нему вместе с ролью, которую его наняли играть. Настоящее имя молодого человека было Дмитрий. И был он недоучившимся актером, изгнанным с последнего курса театрального училища за неподобающее поведение, а другими словами, за розыгрыш одного из старых педагогов, который юмора не понял и потребовал выгнать пусть и талантливого, но слишком уж заносчивого и много вообразившего о себе студента. Наверное, преподаватель рассчитывал, что тот пропадет, но Дима не только не пропал, но вроде как даже преуспел. Много раз он потом вспоминал добрым словом этого преподавателя, не оценившего его шутки.
– Если бы не этот старый хрыч, играть бы мне сейчас в какой-нибудь захудалой областной труппе. В приличный театр без связей и особых способностей не пробиться. А так без образования мне и в третий состав ход закрыт. Хочешь или не хочешь, приходится теперь прокладывать в жизни свой собственный путь.
К своему амплуа пародиста известных и неизвестных, но просто колоритных персонажей Дима пришел не сразу. Перевоплощение всегда интересовало его, но чтобы сделать его своим источником дохода, это ему вначале и в голову не приходило. Для этого нужно было время. Но постепенно Дима оброс связями, нашлись откуда-то клиенты, и дело пошло. Кому-то нужно было предъявить бабушку-старушку перед внезапно нагрянувшими в гости сотрудниками опеки. Кому-то был нужен супруг, который исчез при невыясненных обстоятельствах много лет назад. Кто-то вдруг желал видеть ненавистного соседа, чье отсутствие стало слишком уж тревожить других чрезмерно любопытных соседей и полицию.
Дима изображал всех. И ему было плевать, что упомянутая бабушка давно и не по своей воле отбыла в частный пансионат, а по факту дом для престарелых, где питается скромно и постно и заново учится духу коллективизма, для чего делит комнату с еще тремя соседками. А всем ее имуществом, включая шесть квартир в городе, складские помещения и участки земли, вовсю пользуются ее внуки и внучки, сбагрившие бабушку с глаз подальше.
И совсем мало волновало Диму и то, куда и почему исчез муж его клиентки, а также почему она в положенные сроки не уведомила о его исчезновении власти, а предпочла жить так, словно бы он никуда и не исчезал. Тот факт, что это могло быть связано с неприятной дележкой наследства после супруга с двумя его отпрысками от прежних браков, Диму не смущал. В конце концов, дети сами виноваты, если не смогли распознать в своем отце переодетого актера. Навещай они папочку почаще, мигом бы сообразили, что перед ними совсем другой человек.
Ну, и забивать себе голову судьбой соседа, который слишком уж допекал его клиента и потому у полиции возникли некоторые вопросы относительно исчезновения соседушки, тоже не хотелось. Дима мастерски изображал его присутствие, копаясь на чужих грядках и ругаясь через забор на любопытных, и полиция удовлетворялась этой проверкой.
В общем, жизнь Дима теперь вел увлекательную и незаурядную. Хотя сам он ничего необычного в своей карьере не видел. Дима просто делал то, о чем просили его люди, и наслаждался самим процессом хорошо выполненной работы. В конце концов, он был актер, а для актера игра – это и есть его работа.
Вот только нынешняя игра была не просто обычной игрой, она еще и приносила ему очень и очень приличный доход. Настолько приличный, что даже предпочитающий никогда не задумываться Дима все-таки начал задумываться. Очень уж большие деньги он нынче огребал. И делать-то было ничего не надо, только ходи себе в один и тот же салон да изображай там перед продавцами эдакого чудака маразматика с нехилым баблом на кармане. И смартфоны все можно было оставлять себе. Таков был уговор с заказчиком.