Кошка замурлыкала довольно. Мёдвик сделал маленький шажок ближе к цепочке разноцветных камней.
— Демоны не отдадут свои охотничьи угодья просто так, — ответил Эмил, стараясь как можно дольше занимать молодую любопытную химеру разговором. Будь на ее месте кто-нибудь постарше, он бы напал сразу, не теша свое самолюбие.
— Их никто не будет спрашивать! — фыркнула она, презрительно щурясь на беспомощного, заключенного в магический круг. — У Хул есть могущественное оружие, с которым все мы стали непобедимы.
— Темные создания не так слабы, как тебе кажется, — усмехнулся колдун, замечая краем глаза, как Мёдвик постепенно придвигается к нему.
— Ты слаб. Ты в ловушке. О какой силе ты говоришь?! Тебя смог поймать ребенок. — Кошке заметно надоело болтать, под ее великолепной шкурой напряглись мышцы. Выразительная морда загорелась охотничьим азартом.
— Не тебе судить, — пробормотал Эмил едва слышно.
В тот же самый миг химера бросилась на мальчишку. Колдуну показалось, что время остановилось. Он видел зверя, зависшего в воздухе в длинном прыжке, Мёдвика, разметавшего прутом цепь камней, белые искры, летящие с клейма. А потом вдруг все происходящее понеслось с огромной скоростью. Эмил рванулся вперед и, сцепившись с противницей, покатился по траве.
Ненависть полудемона наконец-то нашла выход. И он, не чувствуя боли, с дикой яростью, вымещал ее на молодой химере, полосуя когтями прекрасную бархатную шкуру. Потом сжал волчьи челюсти, слушая хруст позвонков. Кошка дернулась последний раз, тело ее обмякло…
Эмил перевел дыхание и медленно поднялся, оттолкнув мертвого зверя. Бок болел, голова кружилась, но он, стараясь не обращать на это внимания, огляделся.
Мёдвик лежал на спине, штанина на его левой ноге намокала от крови.
— Все хорошо, — прошептал он, глядя на приближающегося полудемона. В его глазах не было страха, лишь напряженное ожидание. — Мне почти совсем не больно.
Эмил ничего не ответил, догадываясь, о чем думает бывший воспитанник. Не вернется ли «учитель» к прежнему безумному состоянию, и не вызовет ли вид беспомощного человеческого тела новую вспышку волчьего инстинкта. Колдун наклонился, с треском разорвал штанину и осмотрел царапины — те были глубокими, но не настолько, чтобы мальчик истек кровью прямо сейчас. Легко подняв ребенка, он взвалил его себе на спину. Буркнул:
— Держись крепче.
— Я мог бы и сам… — прошептал тот, но послушно уцепился за плечи.
Колдун в последний раз глянул на мертвую химеру и сначала пошел, а потом побежал в лес, прочь от озера.
— Хул делает большую глупость… — бормотал он по дороге. — Неужели она хочет запереть демонов в подземельях, а внешние земли отдать химерам?
— Она теперь Хозяйка, — ответил Мёдвик, прижимаясь щекой к его плечу. — Она делает, что желает. И у нее есть Рубин.
— Все равно глупо… Демоны не простят ей. — Эмил перелез через замшелый ствол ели, лежащий поперек дороги. — Мне кажется, или ты стал тяжелее?
Мальчишка промолчал.
Полудемон побежал быстрее. С каждой минутой дорога становилась все более знакомой. Густой ельник закончился. Появились высокие сосны. За пригорком негромко журчала вода.
Спустившись в овраг, Эмил перешел ручей. Насколько он знал, химерические кошки, преследуя врага, полагаются на чутье. Если они обнаружат труп своей сестры, убитой им, и бросятся в погоню, то потеряют след на берегу.
Волчье чутье подсказывало, как лучше запутать предполагаемых преследователей. Он долго брел по колено в воде, сожалея, что не может воспользоваться магией Рубина, часть которой, как утверждал Мёдвик, скрыта в нем. Мальчишка, висящий на спине, казался слишком горячим, и пахло от него нездоровым жаром и кровью — этот запах мог привлечь не одного хищника.
Один раз Эмил снова услышал гул открывающегося телепорта, и заторопился сильнее, скользя на мокрых камнях. Будь он человеком, он бы уже не один раз упал. Будь демоном — не выдержал и разорвал беспомощную жертву. Но он был тем и другим лишь наполовину, поэтому терпел, хотя его собственные раны болели, сердце колотилось все сильнее, а дыхание сбивалось с каждым шагом…
Когда впереди появились очертания крошечного домика с провалившейся крышей, он уже едва стоял на ногах. Это был та самая лачуга, о которой говорил Мёдвик. Эмил узнал ее по запаху гниющего дерева и дыма. Заброшенная сторожка стояла на крошечной полянке, вокруг которой буйно разрослись рябина и дикий шиповник. И это — вместо великолепного каменного замка. Отличная замена, ничего не скажешь. В другое время колдун посмеялся бы над удивительными превратностями судьбы, но сейчас ему было все равно.