— Он движется в прошлое вместе с нами. — Энджи уселся рядом со мной, сунул мирт обратно за пояс. — Как ты считаешь, зачем? Что он должен увидеть? Понять? Изменить? Что ему нужно найти?
Я сердито пожал плечами.
— И я не знаю, — кивнул ангел. — И он — тоже. Нам надо узнать это. Хватит метаться впустую. Атэр не хочет принять нашу помощь, потому что мы не знаем, как ему помочь. Все гораздо серьезнее нашего с тобой соревнования — «перемани аватару Буллфера на свою сторону». Наша цель — не воспитывать его по своему подобию. Никто не должен его учить. Ему самому надо понять, что делать. Ты понимаешь, о чем я?
— Частично. Ты полагаешь, у него здесь какая-то важная миссия? — Я с издевкой выделил последнее слово, но компаньон, похоже, не заметил этого.
— Мне начинает так казаться.
— Нет, погоди! Значит, мы просто без толку болтаемся рядом, и все наши мучения — пустая трата времени?! Но тогда это несправедливо! Выходит, мы ему не нужны! Совсем! И никогда не были нужны.
— Именно это я хочу узнать, Гэл.
— Ладно. Скажи мне одно — если я откажусь идти с тобой, ты отправишься сам?
— Да, — ответил он тихо, но со своей обычной каменной упертостью высшего светлого существа.
— Отлично! — Ни на что другое я и не рассчитывал. — Тогда еще вопросик. Откуда полудемон знает о тех местах в Хаосе, где отражается время?
— Он видел их раньше. И показал мне сейчас. Всего лишь обрывки, смутные образы. — Энджи медленно повел рукой, как будто разгоняя пар или туман, клубящийся перед лицом. — Ничего нельзя понять. Нужно быть ближе, чувствовать временной поток. Погружаться в него.
— Он показал тебе прошлое?
Ангел устало потер лоб, вздохнул и отозвался нехотя:
— Сначала прошлое, а потом — будущее, из которого мы пришли.
— И что ты там увидел?
Энджи помолчал, как будто вспоминая. Потом очень тихо ответил:
— Ничего.
— Что значит ничего?
— Это значит — пустота, темнота, безмолвие…
Некоторое время мы сидели молча. «Пустота. Темнота. Безмолвие». Правда это, или безумный бред свихнувшегося полудемона? Ловкий обман ради убийственного путешествия в Хаос? Хочет всех спасти, вернув в прошлое? Или окончательно это прошлое поломать? А, может, шутки у него такие?!
— Мне надо поговорить с ним самому.
— Не веришь мне? — утомленно поинтересовался Энджи. Пожалуй, я видел его таким измотанным только после падения Белого города несколько тысяч лет назад. В глубоком будущем, которого, как он говорит, больше не существует.
— Хочу убедиться сам. Слушай, откуда ты знаешь, что он не наврал тебе?! Или, что эти видения — не ловкий трюк?! Да и вообще, последствия одного-единственного, жалкого Ритуала не могут быть такими страшными. А потом, я же помню будущее, значит, оно не могло исчезнуть до конца.
Энджи криво усмехнулся.
— Хотел бы разделять твой оптимизм.
Я поднялся, подошел к стене и стукнул по ней кулаком.
— Эй, ты, как там тебя! Могу я хотя бы знать, что происходит, перед тем, как соваться в Хаос?!
Камень дрогнул под моей рукой, разошелся в стороны, и я невольно отступил назад. Хозяин подземелья направлялся к нам собственной персоной. Передвигался он довольно своеобразно — держась за шеи двух мощных, рослых калибанов, с трудом переставляя тонкие, высохшие ноги. Звери ступали осторожно, медленно, стараясь не тряхнуть господина, приноравливаясь к его шагам. И это полудохлое убожество собирается в Хаос?!
Я почти с сочувствием наблюдал, как маг-полукровка устраивается на полу, прислонившись спиной к одному из зверей. Наконец, он уселся и заявил хрипло:
— Я требую помощи не для себя, а для вас самих.
Красные глаза встретились с моими.
— У тебя есть сомнения, оборотень? Твой друг тоже колебался до тех пор, пока не увидел. Хочешь увидеть сам? Убедиться?
Он щелкнул пальцами, и в воздухе передо мной открылось магическое «окно». Через такое можно наблюдать за происходящим в соседней комнате или на расстоянии в сотни миль, или даже (если хватает магического потенциала) в других мирах.
Сначала экран отражал только темноту. Я тупо таращился на плоский, черный квадрат, как будто вырезанный из угольной бумаги. Потом в центре загорелась крошечная точка, и сейчас же видение приобрело глубину. Я понял, что смотрю в бездну, подсвеченную далеким огнем.
Полудемон шевельнул когтистым пальцем. Свет стал приближаться, а вместе с ним сверху, сбоку, снизу, возникали бесформенные сгустки, обломки… полосы пыли, мерцающие, словно пригоршни алмазной крошки, реки жидкого огня, текущие рядом с застывшими кусками света. Покачиваясь на их волнах, проплыла скала, на которой возвышались развалины белого храма. Я успел разглядеть даже плеть зеленого винограда, уцепившуюся за обломок колонны.