Мэй покачала головой.
– Бедная Марджори, ей пришлось нелегко. А ее дочь, кажется, просто пустое место.
– Я слышала разговоры о ней – похоже, она связалась с какими-то отморозками. Представляю, как это беспокоит Марджори.
Когда Эйдин скончалась, Марджори зашла к Мэй домой. Она принесла пакет с яблоками и апельсинами и успокаивала Мэй, убаюкивая ее так, как будто той снова было восемь и она плакала после стычки с одним из братьев.
Сегодня Марджори выглядела более уставшей и более утомленной, чем обычно, и Мэй снова захотелось что-нибудь сделать для нее.
– Итак. – Марджори подняла чайник и наполнила до краев две чашки. – Появился ли какой-нибудь приятный джентльмен за последнюю неделю?
Мэй подняла чашку и улыбнулась. «Вы навели здесь красоту».
Нет, она не будет рассказывать про почтальона.
– Нет, никого. Я собираюсь уйти в монастырь, если меня, конечно, возьмут.
Марджори пододвинула к Мэй блюдо с печеньем.
– Даже и не мечтай. Ты слишком красивая. Мужчинам нужно проверить зрение.
Открылась дверь на кухню, и появилась голова Джуди.
– Когда ужин? – Она взглянула на свою мать, совершенно не обращая внимание на Мэй. Одна сторона ее носа была проколота и украшена золотой штангой, губы были темно-фиолетовыми, а каштановые волосы выглядели немытыми.
Марджори спокойно посмотрела на нее.
– Через полчаса, доченька. Попей с нами чаю.
Но Джуд уже скрылась из виду.
– Нет, спасибо.
Хлопнула дверь, и Мэй услышала, как Джуд поднимается по лестнице. Марджори пожала плечами, и Мэй подумала, что, наверное, есть вещи и похуже, чем жизнь со старым ворчуном.
Она захлопнула ноутбук, дождавшись, пока погаснет экран. Затем взяла кипу листов, лежащих рядом с компьютером, и сложила их в аккуратную стопку. Краем глаза она заметила какое-то движение за окном, это был Бернард, который отпирал ворота; он возвращался домой к своему прекрасному бойфренду, неся в руках оранжевые цветы, но Франческа не смогла разглядеть, какие именно.
Она положила стопку бумаг обратно на стол и прошла по комнате, направляясь к своему коврику для йоги, чтобы восстановить душевные силы, израсходованные за день. Она расстегнула пуговицы своего темно-фиолетового кашемирового кардигана, сняла его и бросила на полосатый матрас. Расстегнула молнию красной шерстяной юбки и стянула ее, та свалилась на пол, образовав бесформенную пирамиду вокруг ног Франчески. Шагнув за пределы этой пирамиды, Франческа подняла юбку и положила ее рядом с кардиганом. Затем сняла черные туфли, за ними последовали чулки и оставшаяся часть нижнего белья, после чего Франческа легла на коврик. Забавно, снять с себя всю одежду – это так просто, но это дает ощущение такой свободы.
Франческа закрыла глаза и начала глубоко дышать, представляя горячее солнце Италии, аромат базилика и жасмина, мягкие прикосновения волн Адриатического моря, теплый песок между пальчиками ног. Она медленно подняла руки над головой и полностью вытянулась, делая глубокие вдохи, чувствуя, как тянутся пальцы, руки, плечи, ребра, живот, бедра, ноги, лодыжки, пальцы ног, кости и оживают мышцы всего тела.
Франческа продолжала тянуться и три раза вздохнула медленно и глубоко. Затем расслабилась, перевернулась, оперлась на колени и медленно встала, чтобы принять позу «Приветствие солнцу».
Сорок пять минут спустя, свежая после душа и благоухающая, облаченная в зелено-розовое шелковое кимоно, Франческа вошла на кухню. Лючия за столом рисовала картинку, а Мариетта резала приятно пахнущий лук. Пучок тимьяна лежал на столешнице, рядом с ним – кусочки курицы, чеснок уже шипел на сковородке.
Увидев Франческу, Лючия бросила фломастер, схватила что-то, висящее на цепочке, и вытянула руку. «Посмотри, мама, что я нашла».
Франческа поднесла ладонь под маленькую ракушку и приподняла ее, чтобы лучше рассмотреть.
– Симпатичная.
Не больше, чем ноготок у ребенка, полупрозрачная розовая ракушка, без видимых недостатков, если не считать отверстия, в которое была вдета цепочка.
– Где ты это нашла?
Лючия махнула рукой в сторону фасада.
– На улице, там. Можно я оставлю ее себе?
Франческа пожала плечами.
– Думаю, можно, мы же не знаем, кто ее потерял.
– Спасибо, мама. – Лючия захлопала в ладошки. – Я подарю ее мисс Гэннон.
Франческа отвернулась, чтобы скрыть свое недовольство. Мисс Гэннон то, мисс Гэннон се. Похоже, учительница Лючии все делала исключительно правильно. «Мисс Гэннон говорит, что нужно чистить зубы вверх-вниз. Мисс Гэннон говорит, что черный хлеб полезнее белого. Мисс Гэннон рисует на доске чудесные рисунки. Мисс Гэннон может быстро-быстро назвать все буквы алфавита задом наперед. Мисс Гэннон смешная, когда рассказывает истории».