Теперь дракон полностью развалился на куски. Нечто раскаленное вываливалось из него и с шипением падало в исходящую паром воду, а внутренний свет становился все ярче.
Лукас, как и почти все остальные, развернулся и побежал. Пока он ковылял по песку к вершине дюны, жар когтями впивался ему в спину. Он увидел сидящего на песке Дамиана, тот правой рукой зажимал верхнюю часть левой. Подбежав, Лукас помог ему встать. Опираясь друг на друга, они перебрались через вершину дюны. Тут и там уже разгорались небольшие пожары в тех местах, где раскаленные осколки упали на пучки сухой травы. Все вокруг купалось в пульсирующей алмазной яркости. Друзья спустились по склону с другой стороны и направились к синей лодочке, которая уже покачивалась на поднявшейся воде. Дамиан неуклюже перебрался через борт, Лукас подтащил ведро с цементом, закинул его в лодку, навалился плечом на нос суденышка, столкнул его в низкие волны и забрался сам.
Пока Лукас расправлял парус, лодка дрейфовала, гонимая поднимающимся приливом. Свет от дракона бил над вершиной дюны, сияя ярче солнца. Лукас развернул лодочку по ветру, пропахал заросли морской травы и вывел ее в канал, догоняя небольшой флот, бегущий прочь отсюда. Дамиан сидел на дне лодки, прислонившись к мачте и обхватив себя руками. Лукас спросил, все ли у него в порядке, Дамиан раздвинул пальцы и показал полупрозрачный клиновидный осколок, торчащий из бицепса. Тот был размером примерно с его мизинец.
– Проклятая невезуха, – процедил Дамиан с болью в голосе.
– Я тебя перевяжу, – сказал Лукас, но друг покачал головой.
– Плыви и не останавливайся. Думаю, что…
На миг все стало белым. Лукас бросился на дно лодки, закрыл лицо руками и на мгновение сквозь красную завесу плоти увидел силуэты костей. Когда он набрался храбрости осмотреться, то заметил узкую колонну чистого белого света, бьющую вертикально вверх. Казалось, она чуть клонится в сторону, взбираясь в небо и целясь в зенит.
Горячий ветер ударил в лодку и наполнил парус. Лукас сел, схватил руль и шкот – лодка уже дрейфовала боком к ветру. К тому времени, когда он справился с управлением, колонна света потускнела, накрытая ползучими завесами тумана, и подсвечивалась лишь бледными отблесками пламени за дюной.
Джейсон Плейн, отец Дамиана, пришел к Лукасу и его матери на следующее утро. Дюжий мужчина за сорок пять, с бритой головой, грубоватый и резкий, одетый в комбинезон и рабочие сапоги, он заполнил собой их передвижной домик и как будто сделал его маленьким и хрупким. Стоя возле кровати Джулии, он сказал, что хотел бы расспросить Лукаса о передряге, в которую угодили они с Дамианом.
– Спрашивай, – ответила Джулия.
Она сидела, опираясь на подушки, взгляд у нее был ясным и веселым. Планшет лежал рядом, над ним светились изображения и блоки текста.
Джейсон уставился на нее из-под густых бровей. От него сильно пахло соленой водой, потом и перегаром.
– Я надеялся потолковать с ним наедине.
– У нас с сыном нет секретов.
– Речь идет о моем сыне, – возразил Джейсон.
– Они не сделали ничего плохого, если именно это тебя волнует.
Лукас ощутил в груди смущение и гнев.
– Я здесь, – сказал он.
– Но ты ничего не сделал, – отозвалась мать.
Джейсон посмотрел на Лукаса.
– Как вышло, что Дамиан был ранен?
– Он упал и порезался, – как можно более спокойно произнес Лукас.
Так они с Дамианом договорились отвечать, когда плыли домой с добычей.
Лукас извлек осколок дракона из руки друга и остановил кровотечение повязкой, сделанной из полоски ткани, оторванной от подола рубашки Дамиана. Крови было немного: горячий осколок практически прижег рану.
– Он упал, – протянул Джейсон.
– Да, сэр.
– Ты уверен? Потому что я считаю, что рана на руке моего сына была сделана ножом. И я полагаю, что он ввязался в какую-то драку.
– Это больше звучит как обвинение, а не вопрос, – заметила Джулия.
– Мы ни с кем не дрались, – сказал Лукас.
– Ты уверен, что Дамиан ничего не украл? – спросил Джейсон.
– Да, сэр.
И это, в сущности, было правдой.
– Потому что если он что-то украл и краденое все еще у него, то у парня крупные неприятности. И у тебя тоже.
– Мне хочется думать, что мой сын знает немного больше об инопланетянах, чем многие из нас, – сказала Джулия.
– Я здесь толкую не о сказочках, – возразил Джейсон. – Я о том, что армия приказала сдать все, что имеет отношение к тому чертову дракону. А ежели вы что-то украли, не вернули, а они это найдут? Тогда они вас арестуют. А если попытаетесь это продать? Так вот, могу вам точно сказать, что торговлей такими вещами занимаются чокнутые и очень скверные люди. Уж я-то знаю. Доводилось как-то иметь с ними дело.
– Я уверена, что Лукас хорошо запомнит ваши слова, – пообещала Джулия.
На том все и закончилось, если не считать, что после ухода Джейсона мать сказала Лукасу, что отец Дамиана был прав в одном: те, кто пытается воссоздать технологии инопланетян, очень опасны, и их следует избегать любой ценой.
– Если бы я случайно стала обладателем чего-то подобного, – сказала она, – то немедленно бы от этого избавилась. Пока никто не узнал.
Но Лукас не мог избавиться от осколка, так как пообещал Дамиану, что сохранит его, пока они не решат, что с ним делать. Следующие два дня он провел, терзаемый виной и нерешительностью, борясь с искушением проверить, лежит ли осколок в тайнике, и гадая, что знает отец Дамиана, что знает мать и не стоит ли ему приплыть в самое глубокое место Потопа и выбросить осколок в воду. Но тут Дамиан наконец-то явился на их островок.
Был ранний вечер, солнце только что село. Лукас поливал огород, когда Дамиан окликнул его из тени между кустов летней сирени. Улыбнувшись, парень сказал:
– Если думаешь, что я плохо выгляжу, то тебе надо взглянуть на него.
– Вряд ли он может смотреться хуже.
– Я пропустил парочку ударов. – сказал Дамиан.
Верхняя губа у него была рассечена, вокруг глаз красовались синяки, а на скуле виднелось бледное пятно.
– Он приходил сюда, – произнес Лукас. – Нам с Джулией пришлось нелегко.
– Она много знает?
– Я ей рассказал, что произошло.
– Все? – жестко спросил Дамиан.
– Кроме того, как в тебя попал осколок.
– А-а… Знаешь, у тебя классная мать. Хотел бы я…
Когда стало ясно, что друг не завершит начатую фразу, Лукас сказал:
– Все в порядке? Ты пришел так скоро.
– Папаша в Халвергейте, занимается тем, что он называет бизнесом. Насчет него можешь не волноваться. Ты спрятал это в надежном месте?
– Как и обещал.
– Я для чего пришел, Эл. Подумал, может, нам поискать кого-нибудь, кто захочет купить наше маленькое сокровище?
– Твой отец сказал, что нам следует держаться подальше от таких людей.
– Я так и думал.
– Джулия тоже так считает.
– Если ты не хочешь с этим связываться, просто скажи. Сообщи, где он лежит, а я обо всем позабочусь.
– Хорошо.
– Так он здесь или нам надо куда-то пойти?
– Я покажу.
Лукас повел друга через сирень и далее по верху невысокой дюны на северный конец крохотного острова, где стояла яблоня – кривая, покосившаяся и почти засохшая, покалеченная годами соленых брызг и грунтовых вод. Лукас опустился на колени, поднял кусок дерна и достал сверточек из промасленной ткани. Когда он его развернул, Дамиан присел рядом и провел пальцем по кромке осколка.
– Он мертвый?
– Он никогда не был живым, – ответил Лукас.
– Ты меня понял. Что ты с ним сделал?
– Ничего. Он просто сам выключился.
Когда Лукас достал осколок из раны Дамиана, в его полупрозрачной глубине мерцала паутинка каких-то прожилок. Теперь осколок стал тусклым и красновато-черным, как старый струп на ране.
– Может, он работает от солнечного света, как телефон? – предположил Дамиан.