– Мы пойдем пешком?
– Утром, – покачал головой айринец. – Все подробности утром…
…Утро было совсем не таким, как предыдущий вечер. За ночь ветер пригнал сплошную серую облачность. Воздух заметно остыл, и хотелось накинуть что-нибудь посущественнее легкой рубашки. Но Лемье и десяток его агентов были одеты примерно так же, как Фирсов. Видимо, они не верили в «похолодание», поскольку хорошо разбирались в особенностях погоды на родной планете. А может быть, они просто не хотели светиться. Ведь, глядя на людей в легкой одежде, не подумаешь, что они намерены пойти в лес, да еще и надолго. Единственное, что выдавало их намерения, – обувь. Высокие, но удобные и легкие ботинки на толстой подошве. Владу вручили точно такие же. Отказываться майор не стал. Пешая прогулка требует в первую очередь надежной обуви. А еще каждый агент взял по небольшой сумке, тоже ничем не напоминающей туристский рюкзак. Но Лемье и Фирсов пошли налегке. Что, в общем-то, было выгодно. Чем путь дальше, тем тяжелее любая ноша, даже самая невесомая.
– Пойдем прямо отсюда или хоть сколько-то проедем на транспорте?
– Пойдем, – кивнул Лемье. – Вы получили документы?
Фирсов продемонстрировал диск:
– Все здесь.
– В таком случае будьте любезны… вашу гарнитуру…
Фирсов нехотя отдал ему приборчик связи и карманный комп. Лемье спрятал все в металлическую коробочку, которую сунул в карман. Влад про себя выругался. Радиомаячок был нейтрализован. Оставалось надеяться на визуальное обнаружение. Вот только – кем? Возможно, в Сен-Поль проникли еще какие-нибудь разведгруппы, но в утреннем тумане что-либо разглядеть сложно. Даже с помощью современной техники. Тут нужны особо продвинутые приборы. Например, орбитальные. И это, пожалуй, единственная надежда. Если по выходе из бункера группу не засечет спутник наблюдения, след будет потерян.
– Теперь можно и в путь. – Лемье указал на длинный коридор. – Вы, майор, пойдете третьим. И будьте, пожалуйста, внимательны, сохраняйте строй.
– Ходить строем я умею, – отмахнулся Фирсов.
– Не сомневаюсь…
Коридор оказался неприлично длинным. У Фирсова даже мелькнула мысль, что первая из обещанных шахт окажется прямо в этом бункере. Внутренний «шагомер» – привычка, выработанная годами тренировок, – уже разменял третью тысячу, когда конвой наконец остановился перед крутой каменной лестницей и лидер группы поднялся к бронированной двери с тяжелыми засовами. Агент сверился с наручным экранчиком, видимо, изучая картинку с наружной камеры, а затем сдвинул засовы и налег на заменяющий дверную ручку рычаг.
Снаружи оказался самый обычный жилой квартал. Утопающий в сочной зелени, тихий и спокойный. Строй тут же распался, но настолько грамотно, что Влад внутренне поаплодировал. Двое ведущих по-прежнему шли немного впереди и негромко беседовали, как два прогуливающихся приятеля. Рядом с майором двигался Лемье, а позади, отставая на шаг, еще один агент. Двое прогуливались по бокам, еще трое отпустили ядро конвоя на пять шагов, и, наконец, замыкающий следил за тылами метров с тридцати. Десятого агента Влад не видел, но не сомневался, что и он находится где-то поблизости. Скорее всего держит связь с группами прикрытия. В том, что конвой прикрывают две-три похожие группы, сомневаться не приходилось. Служба у Лемье была поставлена прилично.
Нет, бежать, возникни у майора такое желание, было почти невозможно. Только если на пути попадется засада земного спецназа. Да и то рискованно.
Но бежать Влад не собирался, а потому сосредоточился на маршруте. Запомнить все детали окружающей обстановки, повороты и переулки, а затем спроецировать свои воспоминания на карту, расшифровать ложные крюки и петли и проложить новый путь – оптимальный – вот что сейчас было главной задачей.
Но Лемье, как ни странно, почти не петлял. Группа уверенно двигалась к южной окраине города, и единственное, чего не допускали проводники, – выхода на открытую местность. Конвой шел исключительно по густым аллеям, в тени виадуков, под прикрытием различных мостиков, балконов и висящих в воздухе смотровых площадок – развлечения, появившегося на всех планетах с изобретением первых примитивных антигравов. Лемье не хуже Фирсова понимал, что реальным соглядатаем может выступить только спутниковый объектив.
Пару раз Влад «оступался» и будто бы невзначай выходил из тени, но каждый раз его мягко, но уверенно оттеснял бдительный агент или сам Лемье. Жесткий прессинг закончился, лишь когда конвой миновал городскую окраину и углубился в знаменитые предгорные леса. Здесь можно было «оступаться» сколько угодно, густые кроны хвойных деревьев играли роль непроницаемых зонтов.
Фирсов поежился. Под сенью гигантских елей было ужасно холодно. Однако никто из проводников, казалось, этого не заметил. Они вышагивали по-прежнему бодро и не дрожали, как пришелец, а даже утирали легкую испарину.
– Возьмите. – Лемье протянул Владу фляжку. – Согреетесь.
– Я не пью.
– Это не спиртное. Это энергетический напиток. Гораздо лучше, чем ваши амфетамины, поскольку сварен исключительно из трав. Он вас взбодрит, и мерзнуть перестанете.
– Спасибо. – Фирсов сделал пару глотков и вопросительно посмотрел на проводника. Тот кивнул и забрал у майора фляжку.
– Для начала хватит. Нам еще долго идти.
– Я все-таки не понимаю, Лемье, почему пешком? – Напиток действительно бодрил и согревал, причем сразу. Айринец не успел спрятать в карман фляжку, а Фирсова уже перестало трясти. – Если вы опасались, что передвижение на машинах засекут детекторы, можно было организовать ездовых животных.
– Я не опасаюсь, майор. Чего мне бояться? Я же все равно отдаю вам шахты. Ровно через десять часов путь к ним станет секретом Полишинеля. А интересы свои я подстраховал пленными. Нет, дело не в этом. Все гораздо проще. Примерно через три километра начнутся такие места, что ни на машине, ни на лошади не проехать. Даже велосипед с собой не протащить.
– Понятно. – Фирсов кивнул и сделал про себя пометку – искренность Лемье начала хромать.
Если айринец не опасался, что путь будет отслежен, зачем он прятался под балконами, пока конвой шел по городу? Стрелять по группе с орбиты никто бы не стал, да и спецназ на перехват не выслал – заложники тому порукой. Но Лемье прятался. Опасался, что его увидят свои, верные исчезнувшему президенту Лефлеру гвардейцы? У айринцев на орбите не осталось ни одного военного спутника, а передачи с гражданских ведутся под жестким контролем землян. Лемье не мог этого не знать. При его-то осведомленности. Кстати сказать – весьма загадочной осведомленности.
В общем, было второе дно у всего происходящего, определенно было…
Обещанные проводником дебри начались через пять тысяч семьсот девяносто восемь шагов. Бурелом, совмещенный со скалами, расщелинами и стремительными ручьями, был не самым худшим, что открылось Фирсову в этой чащобе. Корки льда в низинах и толстые, прочные воздушные корни растений-паразитов, обвивающие деревья и валежник, а также коварные, присыпанные хрупкими ветками и хвоей ямы от вывороченных корней – все это тоже не пугало. Хуже всего было то, что сквозь этот кошмар предстояло продираться, двигаясь в гору. Уклон был не меньше тридцати градусов.
Остановившись, Лемье протянул фляжку, и Влад снова хлебнул айринского «тоника».
– Юго-западный отрог кряжа Сен-Поль?
– Верно. – Лемье тоже глотнул. – Сейчас мы пройдем секретной тропой и окажемся перед плато Трибьюн.
– Странно. Мы кружили над тем плато два часа, даже высаживались, но ничего не нашли.
– Вы не там искали. Надо было не кружить над плато и уж тем более не высаживаться на него, а сесть где-нибудь здесь и пробиться сквозь бурелом.
– И в чем разница?
– В том, что путь отсюда ведет не на Трибьюн, а под него. Плато похоже на стол с парой внутренних ящиков. С крышки стола ящиков не увидать, а вот снизу – можно. Только если преодолеть все эти дебри.