Следующие несколько минут они пристегивали корзину с драконом к четырем метлам, чтобы вес был распределен между всеми.
Гарри и Тедди коротко попрощались с Норбертом, когда метлы взмыли в воздух. Затем мальчики направились к лестнице, а по пути Гарри подобрал мантию-невидимку.
Оказавшись в слизеринской гостиной, они не ложились спать до прихода Милли. Пока они ждали, Гарри поинтересовался у Тедди, почему Снейп не заметил их отлучки.
— Он ставит сигнализацию и прочее только в первые пару месяцев в начале каждого года. Потом он считает, что ученики достаточно приучены не выходить из гостиной, да и он не должен все время караулить нас. Моя двоюродная сестра выпустилась в прошлом году. Она сказала, что Снейп сбрасывает все сигнализации в районе Рождества.
Гарри кивнул, обрадовавшись услышанному, а про себя задумался, где этой ночью находился Кровавый Барон. Наверное, он был со Снейпом, и они разговаривали или строили планы, думая, что Гарри спит в своей постели. Пока Гарри сидел и дожидался Милли, он почувствовал странную тоску. По непонятной причине ему захотелось вновь пообщаться с профессором, поделиться с ним переживаниями и тайнами. Он с удовольствием рассказал бы профессору про дракона. Конечно, не чтобы подставить Хагрида — ему всего лишь хотелось разделить с профессором свои впечатления от первого знакомства с драконом. А вот о сегодняшнем приключении тому знать определенно не стоит. Но Гарри не мог. Он больше не мог поделиться с ним ничем подобным. Снейп ведь работает с Квирреллом и пытается убить его… Нет, не нужно так думать, не стоит. Возможно, Снейп не хочет его убивать. Но украсть камень он пытался.
Камень, с помощью которого лорд Волдеморт мог возродиться и вернуть все свои силы. С философским камнем и эликсиром, который из него можно получить, Волдеморт сможет вернуть старый режим, который наводил на всех ужас в то время, когда еще жили родители Гарри. Возможно, Волдеморт попытается убить Гарри снова.
А еще Гарри хотел бы, чтобы Снейп не был ввязан в это дело. Он очень-очень сильно желал этого. Но все его надежды рушились неделя за неделей вот уже пару месяцев. Каждый день Снейп принижал его успехи и огрызался, а потом уничтожал его зелье, и Гарри приходилось варить новое, чтобы не остаться без оценки. И глаза… Глаза Снейпа теперь были темными и холодными, они напоминали ведущие в никуда тоннели.
Милли влетела в гостиную, когда Гарри вновь и вновь прокручивал в голове эти мысли. Мальчики вскочили и бросились к ней. В гостиной больше никого не было — на часах было около трех ночи, — так что они засыпали ее вопросами.
— Что он сделал? Ты сбежала? Филч сказал Снейпу?
В ответ Милли показала руки. Они были красными и облезшими, как если бы она чистила что-то хлоркой и не надевала перчаток.
Гарри сказал:
— Я принесу мазь.
Тедди тем временем подвел Милли к излюбленному месту у камина и усадил в удобное кресло. Гарри быстро принес пузырек. Эту мазь он варил с профессором зимой, сразу после рождественских каникул, когда его руки стали красными и раздраженными от ветра и дождя, под которые Гарри попадал во время тренировок — перчатки ловца почти не защищали. Как Снейп и сказал, мазь помогла успокоить обветренную, потрескавшуюся кожу.
Милли взяла мазь и нанесла ее на руки с благодарным видом.
— В ней настойка растопырника, — сказал Гарри. — Лучшее средство против ожогов, а также для заживления порезов. — Он улыбнулся, увидев, как с ее лица исчезло болезненное выражение. — Мы собираемся подшутить над Филчем? Что он заставил тебя делать?
— Мне пришлось отдраить весь вестибюль, представляете? В это время ночи! Мне лучше не ложиться. Если я сейчас усну, то просплю до обеда.
Мальчики с ней согласились, и оставшиеся до пробуждения факультета часы все трое говорили о Норберте и о склонности Хагрида разбалтывать секретную информацию.
— Безумие, — провозгласил Тедди. — Он мне, конечно, нравится, но я бы никогда не доверил Хагриду тайну, особенно, если она связана с Сами-Знаете-Кем.
Гарри поддержал:
— Выглядит так, будто Дамблдор хочет, чтобы кто-то добрался до камня. Но зачем?
— Думаю, лучше спросить: «Но кто?» — сказала Милли и задумалась: — Зачем вообще прятать его здесь? В смысле я знаю, в Гринготтс проникли сразу после того, как камень забрали из него — они чувствовали будто, честное слово, — но, м-м, разве грабитель не станет искать в следующий раз именно здесь? Если бы директор отправил камень в Сибирь в рюкзаке Йети, он был бы в полной безопасности.
— Может быть, Фламель до сих пор использует его, чтобы продолжать жить, — сказал Тедди. — Так что камень должен находиться там, докуда он сможет добраться.
— Но тогда постоянно кто-то должен был проходить мимо Пушка!
— Тише, Булстроуд, сейчас всех разбудишь. Эликсир жизни получают из камня раз в год, так что вряд ли ему приходилось заскакивать сюда на выходные ради него. Фламель, скорее всего, услышал, что кто-то хочет завладеть камнем и попросил директора спрятать его для него. Они, кажется, старые друзья, верно?
— Так сказано на вкладыше из шоколадной лягушки, — ответил Гарри. — Не знаю, Тедди. По-моему, что-то не сходится.
— Ну ладно. А как насчет этого: считается, что профессор Дамблдор — самый могущественный чародей своего времени. Он тот, кто победил Гриндевальда, и единственный, кого, по слухам, боялся Сами-Знаете-Кто. Спорю, он установил кучу охранных чар и прочего, и пока он здесь, он возьмет с поличным всякого, кто окажется достаточно туп, чтобы выкрасть что-то у него из-под носа.
Звучало убедительно. Гарри почти удовлетворенно кивнул. Пока Дамблдор в школе, Квиррелл, Снейп, а также Волдеморт не доберутся до камня.
*
Последние две недели мая были полны забот: ученики начали всерьез готовиться к экзаменам. По прошествии времени Гарри не мог толком вспомнить, как он сумел справиться с ними, тогда как каждую минуту ожидал, что Волдеморт распахнет двери и ворвется внутрь. Тем временем шли дни, и Гарри постоянно проверял, прикладываясь к закрытой двери, в порядке ли Пушок.
С началом июня стало нестерпимо душно, особенно это чувствовалось в огромных аудиториях, где ученики сдавали письменные экзамены. Ответы они писали специальными перьями, которые были зачарованы так, чтобы ими было невозможно списать.
Также у них были и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их по одному в аудиторию, и им нужно было заставить ананас отбить чечетку по столу. Профессор МакГонагалл давала задание превратить мышь в табакерку — если табакерка получалась красивой, за это профессор добавляла баллы, а если у нее оставались усы, то отбирала. Снейп нервировал учеников тем, что на экзамене дышал им в затылки, пока они пытались вспомнить, как варить зелье Забывчивости.
Гарри изо всех сил старался не обращать внимания на острую боль в шраме, которая беспокоила его последние несколько дней. Шрам и раньше болел, но не так часто. А перед последним экзаменом, историей магии, Гарри приснился кошмар с Волдемортом в главной роли, и тогда он отчетливо ощутил, что этот безумный маг готов выкрасть камень.
На следующий день Гарри получил этому подтверждение.
Совершенно случайно он узнал от одного из близнецов, что директора срочно вызвали в Лондон.
— А мы только хотели предложить ему новую версию школьного гимна, — пожаловался Фред. А может, это был Джордж.
— Придется петь его самим, без одобрения взрослых, — сказал Джордж. А может, это был Фред.
Дамблдора нет в школе! Волдеморт может воспользоваться этим и выкрасть камень. Гарри готов был поклясться, что вызов Дамблдора в Лондон — всего лишь уловка, а письмо ему прислал, например, Квиррелл или даже Снейп. Гарри был уверен, что, прибыв в Лондон, Дамблдор крайне удивится тому, что его никто там не ждал.
Гарри бросился искать друзей, чтобы рассказать им о случившемся, но по пути влетел в высокую темную фигуру, возвышавшуюся на главной лестнице. Снейп!
— Добрый день, — невозмутимо проговорил Снейп.
Гарри уставился на него.