Гаррины губы дрогнули, он выглядел довольным. Северус едва не улыбнулся в ответ: видеть улыбку, так редко появляющуюся на лице мальчика, было приятно.
— Сначала, конечно, мы попробовали Revelio и Finite Incantatem, о которых я читал до этого, а потом Тедди научил меня Ostendo Virum — один вариант для распознавания ядов, другой — для особых проклятий. Мы провели кое-какие исследования…
— В библиотеке? — перебил его Северус, недоверчиво ухмыляясь.
Улыбка мальчика сделалась слегка нахальной.
— Да, сэр.
— Хорошо. Продолжай.
— Так вот… — сказал Гарри медленно, очень похоже изобразив интонацию Северуса, и тот тряхнул головой, улыбка снова тронула его губы. — Мы провели исследование, сэр, в библиотеке, а потом попробовали Quiest Vomica и… — он с азартом перечислил несколько диагностических заклинаний. Северус был впечатлен.
Он решил признаться в этом:
— Я поражен вашей скрупулезностью. Вы сделали гораздо больше, чем можно было ожидать от обычных первокурсников. Как вы узнали, кто подарил конфеты?
— Исключив наши собственные магические подписи, мы выявили магическую подпись того, кто прислал шоколадных лягушек, и поскольку у нас было два её образца, мы смогли установить соответствие между ними. Потом я проверил подписи у пары людей, которых подозревал, и обнаружил, что это Миона. В смысле, Гермиона Грейнджер.
— Магические подписи? Продвинутый уровень работы с заклинаниями… Мне казалось, это изучают только на четвертом курсе.
Услышав похвалу, мальчик слегка опустил голову. Северус подождал, пока тот выпрямится, и направил разговор в нужное ему русло.
— Таким образом, мистер Нотт помогает тебе с чарами. А мисс Булстроуд, как ты сказал, поддерживает тебя в конфликтах с другими студентами…
— Ну не то чтобы в конфликтах. Так, ничего серьезного.
— Ничего серьезного?
— Ничего.
— Уклончивый ответ.
— Почему?
— Его можно истолковать двояко. Конфликты были, но либо ты не желаешь это признавать, либо не хочешь на них зацикливаться.
— Ну… — Гарри немного нахмурился, покусывая нижнюю губу зубами. Неплохо было бы намазать ему губы специальным зельем, чтобы избавить от дурной привычки, пока она не укоренилась. Такая очевидная демонстрация нервозности не приличествует слизеринцу. Но всему свое время; Северус сделал себе мысленную заметку позже с этим разобраться. — … я думаю, человек не может быть в хороших отношениях со всеми без исключения, ведь так, сэр?
— В принципе, это так. Однако я полагаю, что большинство твоих трудностей возникают не из-за того, что ты не можешь поладить со всеми без исключения. Скорее, причина в твоем прошлом.
Северус сказал это, основываясь больше на догадках, чем на фактах, но он знал человеческую натуру, особенно когда дело касалось его змеек.
— Мое прошлое… О. Вы имеете в виду Волдеморта?
Северус вздрогнул.
— Не произноси это имя, Поттер. Только не в моем присутствии.
— Я… — Гарри нахмурился, затем кивнул. — Хорошо, сэр.
— Так что там за конфликты?
Гарри рассматривал собственные руки.
— Тедди показал мне пару ребят, чьи родители поддерживали Вол… ммм… его, и мне кажется, есть еще несколько человек, которые меня не любят из-за этого.
Северус вполне мог себе такое представить. В этой ситуации, скорее, отношение мистера Нотта к Гарри было уникальным; совершенно очевидно, что он не испытывал обиды на него из-за своего отца.
— В какой форме выражается их «нелюбовь»? — спросил он.
— Ммм… В основном, они ругаются. Вы не подумайте, никто меня не бьет — ничего такого.
— Рад это слышать.
— Никто, кроме профессора Квиррелла.
Северус со вздохом кивнул.
— Знаю. Я сделал все возможное, чтобы избавить школу от его присутствия, но столкнулся с неожиданными препятствиями.
— Директор.
Это не было вопросом, и Северус просто смотрел на мальчика, вновь удивляясь, как четко тот улавливает все нюансы.
— Верно.
Мальчик печально кивнул и снова пожевал нижнюю губу. Прежде чем Северус собрался попенять ему за это, Гарри сказал:
— Ведь это директор отправил меня к Дурслям?
— Почему ты спрашиваешь?
Уголок рта мальчика дернулся.
— Вы же задаете вопросы, так что я тоже имею право спросить.
— Такое условие мы не оговаривали.
— Да, сэр. — Гарри колебался, Северус встретил его взгляд. — Но вы же всё равно скажете мне, да?
Северус молчал, взвешивая «за» и «против». В первую очередь ему хотелось бы понять, что побудило Гарри задать этот вопрос. Считает ли мальчик, что директор, отказываясь разобраться с Квирреллом, лишь продолжает легкомысленно относиться к безопасности Гарри, как и десять лет назад, когда оставил его у порога этих магглов? Еще больше Северусу хотелось знать, какие выводы Гарри сделает, если получит ответ на свой вопрос.
— Зачем тебе это знать? — спросил он снова.
Уголок рта Гарри приподнялся еще больше, чуть-чуть не дотянув до презрительной усмешки.
— Если я скажу вам, что всего лишь хочу знать, кого поблагодарить, вы же мне не ответите, да?
— Наверное, нет. — Северус оперся руками о стол, чтобы придать дополнительный вес своим словам. — Тебе не стоит сейчас думать о мести.
— Я не…
— Послушай меня! — он уставился в изумрудные глаза мальчика. Гарри должен это понять. — Есть старая поговорка: «La vengeance est un plat qui se mange froid». «Месть — блюдо, которое подают холодным». Ты вдруг понял, что жизнь твоя была не такой, как должна была быть. Что Темный Лорд, твои родственники и некоторые другие люди отобрали у тебя счастливое детство. Ты — потерпевшая сторона, это правда. Сейчас тебя переполняет гнев, досада и желание найти виноватого.
Северус говорил и чувствовал сосредоточенное внимание Гарри. Его руки, лежащие на коленях, были сжаты в кулаки, плечи дрожали от напряжения, глаза горели огнем. О да, слова Северуса попали в цель. Он только надеялся, что сможет успокоить мальчика, прежде чем тот выкинет что-нибудь кошмарно-гриффиндорское.
— В таком эмоционально нестабильном состоянии, — Северус понизил голос, по многолетнему опыту зная, что это действует на студентов гипнотически, — ты не способен мыслить рационально. Ты обязательно наделаешь ошибок, и месть не будет такой идеальной и такой сладкой, как ты того хочешь. Ты не сможешь в полной мере оценить плоды своих усилий, пока охвачен яростью и болью.
Он сделал паузу, чтобы его слова лучше дошли до Гарри. Тот медленно кивнул; огонь в его глазах уже не полыхал, а тлел.
— А потом? Когда я… остыну.
— Ты станешь лучше контролировать себя.
Гарри долго глядел в глаза Северусу, потом уронил голову на руки, но его голос был сух и безэмоционален, когда он сказал:
— Но я был прав. Это профессор Дамблдор оставил меня у Дурслей.
Молчание Северуса было красноречивее слов.
— Справедливости ради надо помнить, — вздохнул он, — что Дурсли — единственные твои родственники, а твоего крестного посадили в тюрьму. Так что тебя некуда больше было пристроить.
Гарри мгновенно вздернул голову:
— У меня есть крестный?!
Северус едва не зарычал.
— Да.
Мальчик нахмурился, почувствовав неприязнь в его голосе, и Северус поморщился: похоже, он сам еще не остыл достаточно для того, чтобы отомстить этой дворняжке, раз упоминание о проклятом Блэке до сих пор заставляет его злиться.
— Кто он?
Северус дернул головой.
— Я не желаю это обсуждать!
Чертов Сопляк склонил голову набок и разглядывал его так, как Цербер разглядывает кусок мяса… или профессорскую ногу. Потом он медленно кивнул, и его лицо приняло то каменное выражение, с которым весь вечер боролся Северус.
— Прошу прощения, сэр. Я не хотел тревожить неприятные воспоминания.
— Ничего страшного. Забудь.
Северус помассировал переносицу.
— Мы закончили, сэр?
Без предисловий Северус спросил:
— В чем еще выражается неприязнь старшеклассников, кроме брани?
Как он и планировал, мальчик был сбит с толку внезапной переменой темы и не смог скрыть свою реакцию. Гарри пожал плечами и отвел взгляд. Но, по крайней мере, он не отрицал, что были и другие инциденты.