- В этом доме жил и работал Умников Иван Матвеевич. Член партии большевиков с 1905 года. Будучи сподвижником В. И. Ленина, принимал активное участие в Великой октябрьской революции и установлении Советской власти. Герой гражданской войны. Первый секретарь ронского РК ВКП (б). Был убит во время кулацкого восстания 1930 года.
Девушка порылась в сумочке, вытащила фотоаппарат и сделала несколько снимков особняка и мемориальной таблички.
- Не хило, однако, жили когда-то комиссары в пыльных шлемах,- хмыкнула она, ещё раз оглядев дом. - Такую табличку, наверное, теперь можно увидеть только в Ронске.
В окне второго этажа шевельнулась кружевная занавеска. За ней наблюдали, и смутившаяся Юстина поспешила удалиться. Кто бы ни жил сейчас в этом доме, вряд ли его обрадовало столь пристальное внимание неизвестной девицы.
Она отправилась дальше, вскоре увидев книжный магазин, вывеску которого заметила, когда ещё направлялась в РОВД. От дома героя революции его отделял тенистый сквер с фонтаном и лавочками для отдыха.
В старом здании со скрипучими, поигрывающими под ногами полами, пахло типографской краской, старым деревом и ещё чем-то непонятным.
- Сколько же лет вашему магазину? – полюбопытствовала она у пожилой продавщицы.
- Затрудняюсь сказать точно. Но после войны он уже работал, - приветливо пояснила женщина. – Моя мать рассказывала, что магазин был всего лишь маленькой частью просторного помещичьего дома. В народе его называли Умниковкой. В большей части здания был устроен музей революции, проходили лекции общества «Знание» и выступал местный народный театр. Однако в начале шестидесятых годов зал сгорел, а вот магазин каким-то чудом пожарным удалось отстоять. Прошло полвека, а здесь всё ещё немного попахивает гарью. Тогдашние власти решили дом больше не восстанавливать, и на месте второй части здания сейчас разбит сквер.
Юстина покопалась на полках и наткнулась на детектив Топильской. «Самое то, что доктор прописал. Уж эта писательница прекрасно разбирается в маньяках».
Когда девушка возвращалась назад, то заметила, что большинство встречных горожан приветливо здороваются друг с другом.
«Без сомнения они знакомы. Но как в таком тесном мирке, где все на виду, мог появиться серийный убийца? – подумала она. – В Ронске и сейчас живет десять, от силы, пятнадцати тысяч, а в далекие пятидесятые это был и вовсе миниатюрный городок. Даже если и сорвало у кого-то кукушку, его вычислили бы сразу же. Тогда почему дело до сих пор не раскрыто?»
По телу прокатились ледяные мурашки, и Юстине стало здорово не по себе.
«А что, если местные догадывались кто убийца, но по какой-то причине предпочитали молчать? Может, это был высокопоставленный партиец или КГБ-эшник. Все знали, боялись и держали языки за зубами, Но сейчас-то уже нет ни КПСС, ни КГБ, почему же Ледоруб (по-моему, это имя ему подходит больше, чем Ледокол) настойчиво уговаривал меня забыть про это дело? Чего может бояться старик, которому, как минимум, под восемьдесят?»
Девушка крепко задумалась, вспоминая и слова, и интонацию бывшего участкового. «Он что-то знает, - в конце концов, пришла она к выводу, – настолько неприятное и опасное, что старик не желает об этом даже вспоминать. А вдруг и дама-терапевт тоже откажется разговаривать на эту тему? Ну, тогда мне хоть из редакции увольняйся!»
На Умниковскую выходили ворота большого городского парка. Вот там-то и провела Юстина оставшееся время за чтением только что купленного детектива. Она нашла уютную уединенную аллею. Здесь пышно цвели кусты удивительно душистой сирени, и было так приятно сидеть на скамье и вдыхать чудесный аромат крупных фиолетовых гроздьев.
Как-то незаметно наступил вечер. К счастью, опасения девушки оказались напрасными. Когда они с Олегом, купив цветы, торт и коробку конфет, постучались в дверь квартиры в двухэтажной «сталинке», пожилая хозяйка их встретила с нескрываемой радостью.
- Здравствуй, Олежек! Совсем забыл старуху.
- Ну что вы, Ольга Яновна. Вы столько сделали для нашей семьи, что это было бы уже черной неблагодарностью. Мама вас постоянно вспоминает.