Лучшее Наше Звучание.
( в редакции от 2.07. 2024 г. )
Лучшая музыка для живого существа в безопасности - музыкальность звучания в нём природной тишины, в которой аккомпонемент молчания другого - золотце, и уже не экспромт кувалды.
Звучание музыкальных инструментов, инструментальная музыка в социуме есть звуковое стимулирование, побуждение, принуждение, соблазнение, приглашение, искусственное, пусть и искусное, склонение слушателей на их ситуационное эмоциональное частное переживание, состояние с сопутствующими ему локализованным ассоциативным умонастроением, вербальными конструкциями, пробуждёнными на время звучания музыки, звукового ряда. Инструментальная музыка способна и вгонять, и вовлекать нас в непроизвольные телесные колебания, отражающие нашу телесную сущность, вводит нас в соответствующие ей ритмы простого расширенного, но реагирования. До предъявления нами уже поведения по почину последнего. Инструментальная же , физическая тишина и обретённое в ней внутреннее молчание приводят нас к поведению уже на основе наших сущностных образов друг для друга, если мы вдвоём или нас несколько . Природная тишина - это физическая основа для звучания в нас внутренней психической симфоничности о внешнем мире, для поведенческого сочетания наших актуальных фундаментальных, базовых биологических доминант, инстинктов, сфокусировавшихся, обретённых в социальных процессах, наших личностных установочных процедур, предписаний в виде наших мировоззренческих установок. Тишина природная - лучший концерт для опознания нами в нём нашей собственной индивидуальной инстинктивной природности в её локальных проявлениях. Враждебности ли в ней, социальной бойцовости ли, межиндивидуальной любвеобильности ли, или чисто биологического репродуктивного вожделения ли. Испытующе прозвучите для себя собственным молчанием вдвоём: многие вменённые индивиду публичные романтичности молчания вдвоём ужасались от звучания собственной молчаливости вдвоём в тиши природы. В тишине мы слышим ближайшего нам человека через созвучие или диссонанс наших и его инстинктов на природном, психофизическом, социально неситуативном их звучании, мобилизации, созвучности, возбуждённости. Тишина приучает вкус к жизненной созвучности мелодичностей голосов духа, а не социальных ролей. Научимся же ликовать от звучания собственной молчаливости наедине с другой. Научишься звучать в уединении - в социуме тарахти сколько будет тебе забавно. Даже избранная музыка звучащая - всегда вскользь и не о том, что у нас перед глазами . Промолчать сакрально мимо наглядно молчащего практически невозможно.
Магичен и сам наш выход из молчания: в воркование ли, в причитание ли, в штатное расписание ли. Даже в филармонии мы можем находиться вдвоём с нашим добровольным спутником, которого, звучащего чисто "филармонически", без восприятия сопутствующих филармонического и симфонического флёра, в действительности глубинно для нас не существует. "Филармонически" звучащие мы иные, нежели притихшие и успокоившиеся над природной первозданной тишиной. "Филармоническое" наше звучание, созвучие, наш "гул" о себе и природное наше индивидуальное звучание в тишине масштабно различаются так, как биолого - сексуальное слияние природных индивидов отличается от социально - психологического единения индивидуальностей в любви. Филармония - место, где и чуждое нам нутром рядом с нами случается не опознать, "воспитанно" замедлить себя в его опознании и отвести его на потом. Музыка, безусловно, до времени ретуширует то, что не смягчается и молчанием наедине, "наскрипывается" душе молчанкой. Войдите в музыку, когда она не рамочная ретушь молчанки, а окрылённость и виньетка для вашей молчаливости на двоих. И, следовательно, первичнее и глубиннее будут являться вам реагирования, разрешения ваших инстинктов на переход к другому человеку, " звучавшему" рядом с вами вприродной тишине, а не в рамочке сопровождения звучания музыки даже и в филармонии.
Безусловно, музыка звучащая извне, как ретушь, как слуховое обрамление реальности, изрядно выручает нас, когда для нас самих оказываются неожиданно не очень комфортными наши собственные предчувствия от звучания нашей внутренней тишины в адрес того, кто или что звучит рядом с нами децибелами, или тишиной инстинктов "шумит" вокруг нас. Многословие, многоречивость уместны и необходимы при различении судилища от суда: судилище выдыхается перед лаконичностью суда. Тишина - уже глубинно - ментальный критерий определения, прочувствования нами и сближения с родственным нам. И уже с родственным именно сущностно, а не локальными вкусами. Счастливчики, чья молчаливость трепетно воодушевляюща, а не зловеще и ментально ужасающа. Не выдерживаете разногласия и разноречивости - не забавляйтесь тихушными размолвками и разномолвием. Трепетное молчание - не молчанка тихушника, не её изувеченная внутренняя речёвка.