– Почему? – В его голосе прозвучали любопытство и резкость. – Что они сделали?
– Они ничего не сделали… это я… дело во мне. Я… волнуюсь. Завтра бал в мою честь, и, честно говоря, я в ужасе.
– Из‑за королевской семьи Астурии?
– Не только. Если бы я была рождена для жизни во дворце, я бы знала, что делать. Но я не знаю. Я могу сказать не то, что нужно, обратиться не к тому человеку и вызвать политический скандал. Я могу споткнуться, упасть, использовать не ту вилку. А еще шпинат может застрять у меня между зубов. Я буду выставлена на всеобщее обозрение и боюсь этого!
– Вам нечего бояться. Вы – королевская особа, и, если позволите, вы прекрасны, вы ослепите гостей.
Габи вспыхнула от этих слов. Конечно, она понимала, что он просто пытается поддержать ее. Она вовсе не красавица: обыкновенная женщина, каких миллион.
– Вы очень добры, но я никого не хочу ослеплять. Все, что я хочу, – это пройти через все трудности, не выставляя себя на посмешище. Хочу, чтобы люди поверили, что я могу быть королевой. Но сомневаюсь, что смогу убедить в этом астурийцев, особенно принца Цезаря.
Ее спутник замер.
– Почему вы так говорите?
Габи вздохнула, не понимая, почему так доверяет этому мужчине. Возможно, она надеялась, что он поддержит ее и утешит.
Судя по всему, она узнала, что принц Цезарь уже много лет почти не бывал дома. Его жизнь представляла собой сверкающий посольский водоворот мероприятий с красивой женщиной рядом с ним. Вечеринки и путешествия.
– Думаю, принц Цезарь разгневан тем, что его отозвали домой на этот бал в мою честь.
– Не нужно верить сплетням, мэм. Принц Цезарь – посол. Он не станет гневаться просто так. Присутствие на балу – его работа.
Габи покачала головой.
– А может, он просто не хочет танцевать со мной, – простодушно предположила она. – Я должна танцевать с ним первый танец, а он, наверное, слышал, что я не очень хорошо танцую. – Еще одна причина для паники.
– Я уверен, вы несправедливы к себе.
– Я нигде и никогда не танцевала. А теперь мне нужно будет исполнить вальс с незнакомцем, а все будут смотреть на меня. – От этой мысли Габи вздрогнула. – И поверьте мне, я кошмар моего учителя по танцам.
– Я уверен, с вами все будет в порядке, мэм. Вы должны верить в себя. Если у вас есть грация и способность, чтобы ездить на такой лошади, как Арья, то вы сможете танцевать вальс.
Мужчина так убедительно говорил, что она повернулась и посмотрела на него, чувствуя, как ее сердце откликается на эту веру в его словах.
– Дело не только в вальсе, – тихо призналась Габи, – я надеюсь, что смогу выполнить свою работу и играть роль кронпринцессы.
– Это не роль, мэм. Вы – наследная принцесса, которая скоро станет королевой. – Его голос, низкий и вибрирующий, казалось, отражался от деревьев в серебристом лунном воздухе. – Это то, для чего вы были рождены, пусть и не по своей воле.
На мгновение паника накрыла Габи, и она почувствовала, как ее плечи опустились. Но она не хотела, чтобы мужчина заметил ее волнение. Словно понимая это, луна скрылась за облаками.
– Нам следует вернуться.
– Мэм?
– Да?
Он открыл рот, собираясь что‑то сказать, но потом просто покачал головой:
– Не важно. Вы правы. Нам пора возвращаться.
Они повернули обратно и ехали в полной тишине, нарушаемой только стуком лошадиных копыт по дерну. Габи украдкой смотрела на своего спутника, поражаясь тому притяжению, которое испытывала к нему. Он был совсем не в ее вкусе. Те мужчины, с которыми она встречалась в прошлом, были другие, простые и… спокойные. Этот мужчина был не таким.
Они подъехали к конюшне. Ее спутник спешился и направился к ней, чтобы помочь ей слезть с лошади. Габи поспешно сняла ногу со стремени и перекинула ее через спину коня. Слишком поспешно. Лошадь покачала головой и загарцевала. Запутавшись в длинном пальто, Габи потеряла равновесие и неуклюже сошла с лошади.
Чтобы быть пойманной крепкими руками. Габи чувствовала запах его лосьона после бритья, и от этого запаха у нее закружилась голова. Какое‑то мгновение они стояли так, а потом он отпустил ее и отступил в сторону, а она обернулась. Их взгляды встретились, и он откашлялся. Темно‑карие глаза прожигали ее насквозь.
– Я должен был помнить… должен был предупредить вас, Арья всегда пугается, когда спешиваются.
– Все в порядке. Мне следовало быть осторожнее с лошадью, которая меня не знает. – Она слегка задыхалась, сознание путалось.
Мужчина стоял так близко, что она могла протянуть руку и коснуться его. Так близко, что если бы сделала шаг вперед и встала на цыпочки, то смогла бы поцеловать его…