Моргана охватило чувство облегчения. Они были в безопасности. Он спокойно направил лодку к волшебнику, воображая себе жизнь с Авадриэль. Он не смог сдержать улыбку, когда эльфийка прижалась к нему. Юноша повернулся к ней, готовый признаться в любви, и тут море под самым носом их лодки вскипело.
Последний сахуагин выскочил из воды и вскарабкался в лодку. Морган с криком оттолкнул Авадриэль, выдернул весло из уключины и замахнулся им на чудовище. Весло с глухим стуком отскочило от толстой шкуры сахуагина.
Тварь громко зашипела и взмахнула чешуйчатой лапой, переломив весло пополам. Морган беспомощноо смотрел, как сахуагин пытается схватить Авадриэль. В отчаянии он схватил расколотый обломок весла и вонзил его чудовищу в грудь. На сей раз дерево пробило чешую, скользнуло мимо мышц и костей. Сахуагин взревел от боли и выбросил лапу, хлестнув Моргана по горлу, прежде чем лодка перевернулась.
Морган медленно всплыл на поверхность. Горло сжимал обруч раскалённой боли. Юноша оглянулся в поисках Авадриэль. Вдалеке он увидел сверкающий кончик посоха, который то и дело заслоняли ему тёмные волны. Конечности потяжелели, превратились в железные якоря, угрожая утащить его на дно. Голова кружилась от потери крови. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что ему больше не нужно держать себя на плаву. Авадриэль бесшумно подплыла сзади, чтобы поддержать юношу.
Морган попытался обернуться, чтобы увидеть её, но его онемевшие конечности не слушались. Вместо этого Авадриэль нежно уложила его на спину, осторожно поддерживая голову над водой. Несколько мгновений он молча смотрел на неё, любуясь тем, как её глаза поглощают сверкающий блеск луны, прежде чем заговорить.
-Сахуагин? - пробулькал он изорванным куском плоти и хрящей, оставшимся от его горла. Авадриэль приложила перепончатый палец к его губам.
- Тсс, Морган. Чудовища нас больше не побеспокоят.
Она сделала паузу, прежде чем добавить:
- Я уже дважды обязана тебе жизнью.
Морган пытался протестовать, признаться в любви, прежде чем мрак, плясавший на границах его зрения, поглотит его навечно, но тело содрогнулась от приступа боли. Всё, что он сумел — издать единственный раздражённый вздох.
Морская эльфийка нежно погладила его по голове, как будто прочитав мысли, и тихонько заговорила в ночи.
- Не волнуйся, любовь моя, я тоже слышу этот зов своего сердца.
Авадриэль отвернулась, но Морган успел заметить выражение боли и грусти, исказившее её лицо.
- Пойдём, волшебник достал лодку. Пора уходить.
Когда она снова повернулась к нему, Морган пристально вгляделся в её глаза. Он слабо кивнул, охваченный пониманием.
- Да благословит тебя Глубинный Сашелас, - прошептала Авадриэль, прежде чем коснуться его губ своими.
При этом прикосновении Морган почувствовал, как боль вытекает из него, оставляя лишь ровное, спокойное чувство мира. Вода окутала его заботливыми объятьями любовницы. «Мы победили», - глухо подумал он, когда его тело стало тонуть. Волшебники узнали о вторжении сахуагинов, Авадриэль была в безопасности. Улыбаясь, Морган опускался в тёмные воды забвения. И ещё глубже.
ПУСТАЯ РАДОСТЬ
Роберт Сальваторе
Публикуется впервые!
Я слышу эти маленькие голоса в моей голове. Всякий раз, когда звонит мой редактор, чтобы сказать мне, что пришло время писать рассказ для Королевств, я сижу и позволяю маленьким голосам разговаривать со мной - в данном случае, с Артемсом и Джарлаксом. Обычно мне не нравится писать короткие рассказы, но с этими двумя персонажами эта работа кажется не такой сложной. После написания «Служителя Кристалла» я понял, что могу написать отдельную книгу про Артемиса и Джарлакса, возможно, много книг, и эти ежегодные короткие истории позволяют мне лучше определить, где я хочу видеть этих двоих. Я с удовольствием навещаю их каждый год, надеюсь, что и вы тоже.
- Р.Э. Сальваторе, июнь 2003 г.
Артемис Энтрери с насыпи шатких камней взглянул на отдалённую рыбацкую деревушку у берега озера, названия которого он не знал. Небольшие волны рябью пробегали по глади воды и нежно покачивали корабли, заставляя высокие мачты гипнотически двигаться в такт.
Обычно несклонный к самоанализу, Энтрери всё же позволил себе на некоторое время поддаться этому танцу, чтобы обдумать необычные обстоятельства и ещё более необычного компаньона, который привёл их сюда.
Разменяв пятый десяток, на протяжении трёх из которых он в одиночку выживал в жестоких условиях Калимпорта и других городов, Энтрери находил любопытным и ироничным тот факт, что уже в зрелом возрасте он попал под чужое влияние.
Являлось ли то, что убийца позволяет тащить себя неведомо куда, доказательством умения Джарлакса убеждать, или может это были его собственные скрытые желания, неосознанные и пока непонятные ему самому?
Что Джарлакс предлагал ему? Приключения? Энтрери участвовал в них практически всю свою жизнь, и большая их часть была не его выбором – скорее, они были навязаны ему опасными обстоятельствами.
Богатство? До какой степени?
Энтрери никогда не желал чего-либо материального, не считая необходимых для его работы вещей. В особенности дорожил он висящим на правом бедре кинжалом с инкрустированными в него драгоценными камнями, по которому его легко узнавали, и прекрасным мечом – Когтем Шарона, который покоился на левом.
Наёмный убийца заметил приближение тёмного эльфа Джарлакса, своего приятеля, и выкинул эти мысли из головы. При этом он не сильно и соврал бы себе, отрицая, что почувствовал некоторое облегчение.
Глубоко внутри Артемис Энтрери понимал, что же именно предлагал ему Джарлакс, и, несмотря на довольно рациональные возражения, особенно со стороны инстинкта выживания в одиночестве, в этом он не мог себе отказать. В дружбе.
Джарлакс, держа в одной руке широкополую шляпу с плюмажем из перьев диатримы, не спеша направлялся к Энтрери. Резкие черты лица цвета эбенового дерева, так характерные для дроу. Бритая налысо голова. Походный плащ был переброшен через плечо в величавой, практически аристократичной манере, – лёгкий бриз развевал его, подчёркивая гибкость тела эльфа. Стройный и проворный дроу даже без оружия излучал такие уверенность и силу, каких Энтрери не чувствовал ни от одного человека.
С собой у него было что-то новое – Энтрери понял это, когда дроу подошёл ближе. С первого взгляда убийце показалось, что это простая палка, отломанная от какого-нибудь дерева ветка, каких было полно на дороге. Но когда Джарлакс приблизился, Энтрери заметил, что это искусно сделанная трость необычайной красоты – целиком из серебристого металла, набалдашник в виде готового к атаке хорька с поднятой головой изогнут слегка вперёд. Глазами служили два чёрных самоцвета – без единого изъяна, насколько знал Джарлакса Энтрери.
Как разительно они отличались друг от друга, подумал Энтрери – его собственные сапоги обычно заляпаны грязью, а плащ давно износился от непогоды. Наёмный убийца бегло осмотрел себя: ему стало интересно, как сильно изменило его совместное путешествие.
Чёрные волосы были забраны назад в тугой высокий хвост, он сменил свою куртку из толстой кожи на рубашку из хорошего материала, на которой он обычно не застёгивал несколько верхних пуговиц. Более, чем просто модная, эта заказанная Джарлаксом рубашка была прошита нитками из зачарованного металла, которые могли отвести любое лезвие также хорошо, как и толстая кожа.
Энтрери выглядел элегантно и подтянуто – примерно так, как выглядел последние десять лет. Джарлакс не давал ему потерять форму, заставляя постоянно двигаться и тренироваться.