Замечательный лес с высокими елями. Вы бы только видели. Бернарду он очень понравился. Наше детство прошло на берегу океана, где почти не было деревьев. В лесу мы заводили интересные беседы, наблюдали за природой и скрывались от чужого внимания. Иногда по ночам мы совершали набеги на фермерские поля. Фермеры сочувствовали нам, оставляли корзины с фруктами и овощами.
Когда до миннезингеров дошло, что с нами невозможно договориться, они из мести вырубили большую часть леса и построили на его месте железную дорогу и мусороперерабатывающий завод. Больно наблюдать за тем, как разрушают то, что ты любишь. Вот мы и решили убраться на другой материк. Погрузились на самолёты и корабли и умчались прочь. Так и произошёл большой раскол.
Мы хотели быть вместе и посвящать всё время только друг другу. Между нами установилось настоящее понимание. Таинство действия - первое ключевое открытие буров. Таинство понимания - второе. Не требовалось ничего объяснять и враждовать. Наивысшая ценность заключалась в нашем единстве.
Единству буров противостояла людская безнадёжность. Всё тогда было пронизано безнадёжностью, апатией, тупостью и тоской, но мы находили надежду в наших братьях и сёстрах. Из неё и происходила наша уверенность, когда разгорелся конфликт с миннезингерами. Тогда мы не видели конкретных перспектив, однако чувствовали большую силу за собой. Раскольники никогда не теряли веры. Ничто не могло остановить нас. Мы не признавали человеческие правила и законы. Мы могли всё.
Мгла пробудилась от слов прорицательницы. Большое помещение, где сидели Элли, Крейг и Дженни, наполнилось металлическим скрежетом. Его сменило гудение, продолжавшееся пару минут, после металлический звон пробежался по стенам.
Глаза у Элли полезли на лоб.
- Ты снова что-то нажала? - спросил Крейг, когда восстановилась тишина.
- Я ничего не трогала, - ответила Элли, всматриваясь в ту сторону, откуда доносились звуки. - Кажется, у меня ноги отнялись.
- Надо пойти проверить, - предложила Дженни.
- Нет! Вдруг какой-нибудь хлам свалится на головы. Давайте лучше вернёмся в поезд. Выспимся, утром заправим поезд и поедем дальше.
На улице Крейг и Дженни помогли Элли присоединить кабели к локомотиву, чтобы подключить поезд к энергосистеме станции. Крейг больше из-за жадности, чем из-за голода вернулся на кухню и прихватил с собой котелок с лапшой, круг сыра и большую запеченную рыбину. После они собрались в вагоне, отведённом для Дженни.
- Зачем ты лапшу притащил? - заговорила Элли, только сейчас заметившая котелок.
- Она так приятно пахнет. К тому же ещё тёплая. Не мог оставить её там одну.
- Да, пахнет она хорошо, - подтвердила Дженни. - Ничто так не бодрит, как излишества.
Лапша закончилась неожиданно быстро. Элли, устранившаяся от продолжения пира, в итоге присоединилась к Крейгу и Дженни, взяла вилку и запустила в котелок.
- Вот теперь точно всё, - сказала Дженни, когда котелок опустел. - Хорошее завершение прекрасного вечера.
Она глубоко вздохнула, встала и перебралась на кровать.
- После такого надо спать. Или кататься на родстере по амальфитанским трассам, - проговорила она, когда положила голову на подушку.
- На родстере? Ты? - изумилась Элли.
Уставившаяся в потолок Дженни приложила ладонь к окну. Стекло вокруг длинных пальцев побелело.
- До войны я, пожалуй, была более беспечной, - ответила она и зевнула. - Однажды я покинула буров, вернулась в Европу и жила одна. Путешествовала по разным городам. Обычно днём я спала в какой-нибудь гостинице, потом всю ночь гоняла на арендованном автомобиле.
- Мы с Элли недавно летали в Европу. В Лондон, - вставил слово Крейг. - Ходили к Вестминстерскому дворцу.
- Неужели? - оживившаяся Дженни уселась в кровати. - Мы с Бернардом часто бывали в Лондоне. И какой он сейчас?
- Весь зарос кустами и деревьями. Ещё мы останавливались в Париже.
- Лондон мне нравился, а Париж – нет. Упаднический город. А вот моему брату нравилось там. Бернард летал в Париж спать. Ему там снились необыкновенные сны.
- Париж тоже превратился в лес. По улицам ходят олени.
- О, такой Париж мне пришёлся бы мне по душе. Замечательно, - Дженни весело заулыбалась.