Кое-какие конструкции стояли отдельно, доставая до облаков. Отдельные соединялись друг с другом и образовывали арки. Многие изгибались под различными углами. Они стояли хаотично, и кое-где имелись большие пустоты, но даже их завершал занавес из бесчисленных металлических ветвей. Над железным лесом стояло мерное электрическое гудение.
То ли Дженни почудилось, то ли действительно тут было немного светлее, чем везде. Потусторонний свет белого оттенка лился непонятно откуда - Дженни спиной и плечами ощущала его касание. Однако он не мог развеять серые полутени, отбрасываемые гигантскими конструкциями.
Среди них стелились по земле клубы густого фиолетового дыма. Вряд ли стоило приближаться вплотную к металлическому лесу, однако Дженни хотелось подойти немного ближе, чтобы рассмотреть источник дыма. Она пошла по желтому песку между островками травы в сторону дыма, порой нерешительно останавливаясь. Скоро из кармана, где лежало ухо, зазвучал искажённый чужой голос.
- Тыум. Тыум, - слышалось ухо.
- Что? - спросила Дженни, сбавляя шаг. Хотя Рикки и говорил из уха другим голосом, но он показался знакомым.
- Тыум… - повторил Рикки. - Ты умрёшь там.
Дженни ссутулилась и задумчиво вытянула губы. Её поразило не очередное предупреждение Рикки, а его голос.
Она слышала его много раз на Земле. Слышала в учебных аудиториях во времена своей юности, когда буров ещё и не существовало. В довоенных лабораториях раскольников, где солнечный свет в полдень рассеивал дневную скуку. На цветущих склонах гор, на растрескавшихся трассах опустевших городов и у походных костров после того, как катастрофа улеглась. А затем этот голос канул за очередным горизонтом.
Фабиан всегда казался беззаботным и немного рассеянным. При первом взгляде сложно было предположить, что в его взлохмаченной башке способны рождаться великолепные задумки.
Он долго себя не проявлял. «Бесплодный труд вреднее праздности. Не следует даже браться за то, что миллион китайцев или индийцев могут сделать лучше тебя», - ещё до войны заявлял Фабиан бурам, часто в шутку упрекавшим его за безделье и бестолковость.
Существуют грехи, способные спасать. Буры-раскольники всегда чувствовали большой потенциал в затянувшемся досуге и повседневной бесцельности, потому не осуждали за их проявление, в отличие от буров, оставшихся в Европе – «доппельгангеров», как их называли раскольники.
Те цепные псы ставили дисциплину, результат, целесообразность и труд превыше всего: ты должен приносить прибыль и оправдывать никчёмные ожидания твоих инвесторов, наставников, спонсоров и работодателей. Раскольники презирали доппельгангеров ещё больше, чем людей. Нет более непристойного и грязного греха, чем отказ от раскрывшейся для тебя реальности и от подаренной свободы. Доппельгангеры всё осознавали и понимали, однако выбрали самообман, притворство и слепоту.
Благодаря своеволию и хитрости буры вырвались из цепей, и тогда раскольники, подобно диким зверям, бросились бежать, наплевав на все долги и глупые нескончаемые обязанности, а доппельгангеры предпочли не заметить собственного освобождения. Они оставались послушными, продолжали сидеть у своего роскошного вольера в ожидании, когда хозяин бросит им ещё одну ненужную кость.
Забавно, но, похоже, большая Элли испытывала вину перед бурами за то, что извела доппельгангеров заодно с испорченными. А ведь раскольники именно того и желали…
Шутка Фабиана про миллион китайцев просуществовала дольше самих китайцев. Видимо, единственная довоенная мудрость и проложила для Фабиана уникальный путь со множеством удивительных находок и сокровищ.
Он часто пропадал на долгое время и возвращался с потрясающими идеями, как будто где-то похитил их. Порой он и сам себя называл вором.
И однажды Фабиан пропал навсегда. Отражения уже не возвращались.
Когда Дженни думала о них, то не могла для себя решить – что лучше: жизнь отражения или простая и знакомая смерть. Её пугали отражения. Они напоминали оболочки, оставшиеся от буров. Живые, но уже абсолютно пустые. Они как опавшие осенние листья. Слоняются где-то, словно зомби. Не дай бог такого случайно встретить в лесу. Дженни не желала подобного финала, хотя буры, в основном, утверждали, что ничего страшного в судьбе отражений нет, и даже хотели поскорее переступить через ту границу. Их эволюция должна продолжаться. Возможно, отражения – лишь одна из ступеней. В любом случае пути назад нет и оставаться на месте невозможно.