- Хай. Хайвей, - послышалось из уха. Одновременно эти слова повторил бюст, уставившись на Дженни. Его болтовня и транслировалась через ухо.
Она узнала черты Фабиана. Перед ней находился его безобразный клон. На миг показалось, что это настоящий живой Фабиан.
Дженни затрясло от гнева и омерзения. Несмотря на все тяжелые преступления, бурам удалось сохранить чистоту, достоинство и интимность собственной жизни. Ничто и не могло запятнать её мелодичную, нежную полумглу, поскольку она являлась первичной и всегда только отдавала, ничего не принимая взамен, но сейчас безумие потоком хлынуло во вселенную буров, вместе с вонью, стеклянным уродцем и жужжащими насекомыми. Балдж своими грязными лапами разрывал её, обкрадывал и уродовал подобно мародёру.
- Горячий пар. Золото. Идальго. Навигатор, - сказал клон, не отрывая взгляд от Дженни.
Ей стало нестерпимо жаль Фабиана. Из-за его глупой, постыдной влюблённости. Жаль из-за потешавшихся над Фабианом монстров. Из-за приключившейся с ним катастрофы. Ей стало жаль всех буров. Только сейчас, глядя на клона, Дженни ощутила всё то накопившееся неприятие перед ожидавшим их исходом. Уже невозможно больше пытаться примириться с участью отражений. Никто не убедит её в том, что хорошо быть ходячим мертвецом. Если бурам суждено стать отражениями, то Дженни с ними не по пути.
Поддержка буров много значила. В трудные моменты прорицательница всегда вспоминала о ней. Сейчас впервые за долгие годы она почувствовала, что осталась совершенно одна. Этот момент застал её врасплох в непонятном мире в обществе уродливого клона и химеры, ворующей и калечащей её прошлое. Все ориентиры и опоры вдруг пропали, когда прорицательнице предстояло сделать самый важный в жизни выбор. И времени уже не оставалось. Время подталкивало к краю пропасти, душило, сводило с ума и от него становилось совсем невыносимо.
Дженни схватила лежавшую на полке тяжёлую металлическую коробку, размахнулась и швырнула её в голову клона. От удара голова разлетелась на осколки. Из клона через шею хлынула грязная жидкость. Стоявший за клоном светильник с грохотом опрокинулся, осветив всё помещение. Тут повсюду лежали горки из гниющей плоти. Воздух моментально наполнился шумным роем из мух и крупных мотылей, и Дженни, прикрыв лицо ладонями, устремилась к выходу.
- Разбила кристалл? - послышался из уха голос Рикки.
Она выскочила из дрянного сарая и бросилась бежать. Бежать от марсианской химеры, безумия, прогнившей смерти, молчащих отражений, буров, лунопоклонников и неисчислимого количества истреблённых раскольниками людей. Все они долго преследовали и уже почти нагнали Дженни. Это слишком много для её одной, а разделить ношу не с кем.
На бегу она запнулась за торчащий корень и упала на высохший куст. Минуту Дженни лежала, опасаясь пошевелиться, однако падение не нанесло серьёзного вреда. Из рассечённой брови текла кровь. Кислородная маска оторвалась. Впрочем, после запаха разложений сероводородная вонь далёкого океана стала искуплением.
- Ох, чёрт, - прошипела она.
Поднявшись, Дженни посмотрела в сторону металлического леса, и лицо её исказилось. Тот фиолетовый дым гнался за ней. Он вытянулся подобно гигантской змее от самых конструкций леса и быстро накатывал на Дженни.
Она подняла исцарапанные кулаки к шее. Сквозь стиснутые зубы вырвался крик загнанной ненависти, и Дженни ступила навстречу настигшему её фиолетовому облаку. Боль взорвалась в груди, мучительный спазм сковал тело, оглушил и лишил сознания.
Красота всегда в итоге одерживает верх. Откинь боль, разочарования, суету, сомнения, смахни в сторону всё временное, условное и ненужное и увидишь её. Она и в начале, и в конце.
Не нужно ей служить – она не любит рабов и подхалимов. Не следует гоняться за ней – она непременно придёт к тебе сама, как приходит утро после ночи. Тебе всего лишь надо оставаться свободным, чтобы увидеть, услышать и почувствовать её.
Пришедшая в себя Дженни не решалась открыть глаза. Она слушала дождь, не позволяя развернуться мыслям и чувствам. Мысли только мешают в такие моменты и отвлекают от самого важного.
Кроме дождя сейчас ничего не существовало, и сама Дженни превратилась в дождь, в его тихий шёпот и принесённую им свежесть. Она любила дождь, если он, конечно, не лил всё лето и осень. И с влюблёнными в дождь людьми она, пожалуй, нашла бы общий язык. Что-то родное в них есть. Вернее, было когда-то…