- Лунный свет действительно шелестит?
- Хорошо бы. Позднее я решила, что у Альберта своего рода синестезия, поэтому он порой мог слышать свет и цвета. Неслучайно он писал удивительную музыку ещё до войны. Тебе стоит как-нибудь познакомиться с ней.
Внутри дома всё сильно обветшало. На полках и под потолком висела паутина, на полу валялась одежда, изгрызенные чемоданы и разбитый торшер. В целом обстановка сохранилась. С самого начала войны кроме мышей и крыс сюда никто не наведывался. Лунопоклонники не пытались всюду устанавливать порядок. Не слишком-то они его любили. «Хаос – один из наших уважаемых постояльцев», - объяснил балдж недоумевающему Крейгу, когда он нашёл посреди Улитки большой несуразный пустырь.
В темноте, словно оставшийся без хозяев старый пёс, прятался облезший и облупившийся довоенный мир.
- Такая большая кровать. На ней, должно быть, спал очень большой человек, - сказал остановившийся у дверного проёма Крейг.
В стенах темнели заросшие паутиной и пылью дыры от выстрелов из зенитки. Среди них притаился покосившийся портрет с бородатым человеком холеричного вида. Через окна на пол стелился яркий прямоугольник лунного света.
- Этот дом принадлежал вице-президенту, - раздался позади голос Элли. - Прилежный семьянин, меценат, честь и совесть американского истеблишмента, защитник притесняемых, борец с нацизмом и ксенофобией, поборник справедливости! Патриот! А в нерабочее время он тут нажирался наркотой и текилой, устраивал садомазохистские оргии с проститутками.
- А после этого он рыдал, - всунулась большая Элли.
- Рыдал? - спросил Крейг.
- Блевал и рыдал, будто разъярённый кабан, - уточнила она. - Детские травмы, тонкая душевная организация, понимаешь? Он такой потешный был!
- Короче говоря, уважаемый мистер, - подвела итог Элли. - Поэтому и кровать большая.
- М-да, весело.
- Иногда проститутки засовывали ему всякие предметы в задницу. Думаю, так он пытался заполнить терзавшую его внутреннюю пустоту, - не отступалась большая Элли.
- Я поймаю светлячка, - протараторила маленькая Элли и со смехом выскочила на улицу.
Крейг приблизился к кровати. Осторожно сел, опасаясь, что кровать развалится под его весом. Однако она выстояла, и Крейг лёг, вытянувшись во весь рост. У изголовья кровати лежала книга. «Конституция Соединённых Штатов Америки», - прочёл название Крейг после того, как вытер пыль с обложки. Когда-то давно возвратившиеся из мёртвых городов мародёры, зная о том, что один чудак коллекционирует книги, нередко приносили ему конституцию.
По комнате пробежал луч света от светлячка и сразу угас.
- Готов? - спросила возвратившаяся Элли.
- К чему?
Элли разбежалась и прыгнула прямо на Крейга, выдавив воздух из его лёгких. Не выдержавшая нагрузки кровать с треском развалилась. Крейг и Элли вместе с матрацем провалились на пол.
Заливающаяся смехом девчонка обняла Крейга за поясницу, после положила голову ему на грудь.
- Удивительно, как балджу удавалось справляться с тобой, - проговорил он, запустив пальцы обеих рук в её растрепавшиеся волосы.
Притихшая Элли закрыла глаза. Дыхание её начало успокаиваться.
- Я уже слышу, как ты храпишь, - прошептал Крейг, не желавший, чтобы она засыпала.
- Спать? Нет. У нас ещё впереди долгие часы сексуальной эксплуатации, - оживилась Элли, вскинув голову.
- И кто кого будет эксплуатировать? - поинтересовался Крейг.
- Это ещё предстоит выяснить.
Уже неспешно тянулся день. Из-за затянувших небо облаков непросто было понять, какой сейчас час. Элли всё спала. Крейг, подставив ладонь под моросящий дождь, брёл по окружённой зарослями дорожке. Обычно перед дождём маленькая Элли звала его в своей дворец у люпиновых холмов. Они забирались в башню, открывали окна и наблюдали за дождём.