- Плевать на бога. Мне больше интересно про интенсивность, - оживилась Элли. - Как её измерить и от чего она зависит?
- Бернард толком не объяснял. Он забросил свою теорию. Говорил, что люди – это старо, скучно. Зачем их изучать, когда они всё равно скоро исчезнут? Не хотел лепить очередного мертвеца для кладбища интерпретаций.
Упоминания о Бернарде беспокоили Элли. То ли она совсем не хотела о нём слышать, то ли желала что-то скрыть от шагающей рядом Дженни.
- Однако теория могла бы объяснить отдельные события, - продолжала Дженни. - Реальность – это то, что не подчинено тебе. В каком-то смысле человек был вылеплен эволюцией для взаимодействия. Ему постоянно требовались доказательства собственного существования. Обмен и сверхпотребление, подарки и многочисленные праздники, постоянные поиски любви и эмоций – всё ради повышения интенсивности взаимодействий и приведения доказательств собственного существования. И даже отрицательный результат взаимодействия лучше отсутствия всякого взаимодействия. Этим можно было бы растолковать поведение толпы и отдельных людей, кажущееся нам абсурдными. Конфликты, вражда и притеснения, необъяснимая власть тиранов, пустых демагогов и горлопанов, революции, репрессии, войны, самопожертвование и героизм. Подобные явления сами по себе пустые и бессмысленные, если исключить потребность во взаимодействии.
Люди делились на враждующие группы, но группы существовали ради самого конфликта, а не ради заявляемых высоких целей. Даже самый недалёкий и покорный фанатик в глубине души осознавал недостижимость заявленных идеалов. Конфликт, соревнование, борьба – вот наиболее простой способ повысить интенсивность взаимодействий. Однако в итоге всё это ни к чему не привело. Маховик раскручивался впустую. Всё – игра и скучная бутафория, даже если кровь льётся рекой. Всё ради реакции. Всё фальшивое у людей, чего не коснись.
- Именно поэтому буры ни с кем не вступают в контакт? - спросил Крейг.
- Нет, пожалуй. Это не главное, - смущённо заключила Дженни.
- А тот Бернард сейчас обитает где-то в ваших лесах?
- Берни, к сожалению, пропал. В последний раз мы общались с ним как раз в день начала войны. Больше века назад. Так давно, больно даже и подумать, - произнесла Дженни и покачала головой. - А почему ты спрашиваешь?
Лицо её засветилось от издевательского веселья. Она немного наклонилась и заглянула в глаза Элли. Та скривилась, будто лимон попробовала, и с недовольным видом проскребла ногтями по своему плечу. Обстановка вновь накалилась. Крейг вторгся на запретную территорию. Про Бернарда этого тут говорить нельзя.
- С чего он взял, что люди должны исчезнуть? - всё же не остановился Крейг. - Бернард ваш о чём-то…
- Ты, видимо, плохо знаешь довоенных людей, - не дослушав до конца заговорила Дженни. - Они столь разрушительно действовали на климат и экологию, что счёт пошёл на сотни лет. Это крайне малый срок. Даже если не из-за климата, так из-за чего-нибудь другого вымерли бы. Какая разница? Если толпе буйных сумасшедших раздать спички и запереть их в пороховом трюме попавшего в шторм корабля, которым тоже управляют сумасшедшие, то можно заранее сказать, чем дело кончится. Он или утонет, или взорвётся. Люди должны были исчезнуть и исчезли. Меня больше удивляет, что они так долго протянули.
Они проходили мимо маленького дикого пруда, окружённого зарослями травы. Дженни отломила веточку болиголова и стала крутить его перед носом.
- Ну, я Крейгу про это сотни раз говорила, - добавила Элли. - Наши океанские мусоросборщики до сих пор очищают океаны от оставленного людьми мусора. Представляете, один раз мы нашли плавучее кладбище в Средиземном море!
- После войны полно было таких кладбищ, - сказала Дженни. - Океан - отличное место для того, чтобы спрятаться от балджа. И умереть там.
- Нет, я не про то. Это была огромная яхта-кладбище с сотнями гробов. Плавучий склеп. Какие-то богачи завещали отправить свои тела путешествовать по морям и океанам. Естественно там была команда из могильщиков и моряков.
- Эх, какого только дерьма не приняло море! - оживилась Дженни.
- Подождите-ка, - остановил их Крейг. - Стойте. Ясно, когда мы – послевоенные дикари – ничего не знали и ничего не понимали о том, что нас окружает. Но ведь довоенные люди были по-настоящему цивилизованными. Они могли просчитывать шаги на много лет вперёд и прогнозировать будущее. Вы хотите сказать, они сами себе рыли могилу, всё понимали и даже не пытались спастись? Знали, что вымрут по собственной же вине, и ничего не желали менять? Что-то тут до меня не доходит.